Статьи

Сегодня глубина Торы, отраженная в словах мудрецов, приходит к нам и с помощью интернета. И мы используем эту возможность при участии наших авторов, чтобы приблизить к ее вечным ценностям всех желающих познать Истину.

04
Окт

Проверите — поверите. Рассказ 1.

Иногда с людьми случаются действительно необычные события, и, рассказывая их, чтобы привлечь слушателей, они, зачастую начинают словами: «Не поверите, какое чудо случилось со мною вчера», или «Послушайте чудесный рассказ о Божественной помощи», или «Это было что-то не от мира сего!»

Я определился для себя, свой рассказ так не начинать, и без всяких отступлений, последовательно, шаг за шагом рассказать, что произошло с моей семьёй несколько лет назад накануне праздника Песах; повторяю, без желания удивить вас необычным, с использованием фактов, и только одних лишь фактов…

В тот памятный Песах всё шло по обычному сценарию, отработанному в нашей семье ни один год, и в нём не было место для предпасхальной подготовки. Вас это, разумеется, удивляет: как не готовить квартиру к Песаху? — ни чистить, ни мыть, ни красить, ни белить, ни обновлять каждый год хоть что-нибудь из домашних вещей? Оказывается можно, если Песах проводить не в своей квартире. У нас это семейная традиция — улетать в Штаты, к моим престарелым родителям. За день-два до Седера мы закрываем на ключ двери нашей квартиры, поднимаемся в самолёт и через 12 часов попадаем в родительский дом, по всем правилам еврейского закона подготовленный к Песаху, в котором есть место и для нашей семьи.

Здесь, для ясности, нужно сделать небольшое отступление и сказать несколько слов о родителях. Они спаслись из гитлеровской мясорубки и после войны перебрались в Америку, где со временем преуспели, организовав свой бизнес. Там же родились мы с братом. Когда мне исполнилось восемнадцать, я поднялся в Израиль, чтобы учиться в ешиве, а старший брат остался с родителями. Успешно проучившись несколько лет, я вышел на шидух и вскоре женился. Мы с женой решили остаться в Израиле навсегда, и мне удалось продолжить учёбу в хорошем колеле, где учусь и по сей день. Правда, два месяца в году, с тех пор, как наш отец состарился и передал нам с братом руководство бизнесом, я оставляю учёбу и занимаюсь управлением нашим семейным делом, сменив на этом посту брата, который уходит в отпуск на два месяца. Такой установленный порядок устраивает нас двоих, так как даёт, слава Богу, и достаток, и возможность каждому реализовать свои духовные устремления. Два месяца эти: один — до Песаха и второй — после него. Ровно за тридцать дней до Седера я улетаю в Америку, и с головой погружаюсь в дела, так как на эти дни приходится пик активности и самых больших доходов бизнеса. Жена с детьми прилетает из Израиля накануне Седера, который мы по традиции проводим с родителями, а брат с семьёй, по такой же традиции, со стариками еврейского дома престарелых. После пасхальной недели, моя семья возвращается в Израиль, а я еще месяц продолжаю руководить бизнесом.

В тот год, о котором идёт речь, всё складывалось как обычно: я прилетел к родителям, занялся делами и считал дни до праздника и встречи с семьёй, по которой успевал соскучиться. За полдня до их вылета в Америку позвонила жена, и в её голосе прозвучала тревога и растерянность. Оказалось, что за несколько часов до её звонка, наш младший сын Цвика пожаловался на боль в животе, которая не проходила, и после визита к семейному врачу, её с мальчиком отправили в приёмный покой больницы на операцию по удалению аппендицита. Жену волновали здоровье малыша и судьба Пасхального Седера, так как болезнь сына отменяла их вылет. Я спросил, когда его будут оперировать, сделал арифметический подсчёт и пообещал прилететь в Израиль, чтобы быть рядом с ней во время операции. Мысли молниеносно и беспорядочно пронеслись в сознании. Это были вопросы к самому себе и ни на одном я не смог сосредоточиться, и ни на один не ответил: «Аппендицит — это опасно для ребёнка?» «Как успеть в Израиль?» «Есть ли билеты на самолёт?» «Кто проведёт Седер с родителями?» » У кого мы будем на Седере, если наша квартира к Песаху не готова?» «Отпустят ли Цвику из больницы домой на следующий день после операции?» Сказав себе: «Спокойствие, только спокойствие. Всё, что ни делает Всевышний — к добру», — решил сосредоточиться на чём — то одном, на мой взгляд самом важном. И тут же позвонил агенту по продаже авиабилетов, с которым у нас давние деловые связи. Поздоровавшись, спросил, или он может достать билет в Израиль на ближайший рейс? Ответ прозвучал незамедлительно: » Не могу! И не только на ближайший, но и на никакой другой до конца Песаха…»

Меня даже слегка обидела такая категоричность агента, доброго отзывчивого человека, и пока я раздумывал, как быть с этой неприятной информацией, он уже совсем другим голосом спросил: «Хотите совет?!» — и, не дожидаясь моего согласия сказал: «Пообещайте пожертвование на счёт «Совета раввинов» и поезжайте в аэропорт, может быть Вам достанется билет, от которого кто-то откажется…»

Я ответил ему молчанием.То, что он сказал никак не соотносилось с родом его занятий, хотя он и был верующим человеком.

Возможно, он это понял и, не услышав от меня в ответ ни слова, добавил: «Мне известны истории клиентов, которые попадали в ситуации, подобные вашей, и чрез пожертвование на счёт «Совета раввинов» получали помощь Свыше и таким образом решали свои проблемы…»

Мне по-прежнему трудно было «проглотить» его совет и единственное, что я промычал в ответ, прежде чем прервать наш разговор было «Спасибо».

Ничего не оставалось, кроме, как задуматься над его советом. Было ясно, как дважды два — четыре, что естественным путём в Израиль мне не попасть. Так почему не попробовать через пожертвование? Тем более, что можно было его отдать лишь после исполнения моего стремления добраться к семье в желанный срок.

Короче, я пообещал в сердце своём внести на счёт «Совета раввинов» тысячу восемьсот долларов, если доберусь вовремя в Израиль. Через полчаса я уже был в аэропорту. Там меня ждало не просто разочарование, и даже не огорчение; нахлынувшее чувство досады растворило надежду, порождённую советом о пожертвовании, потому что в очереди за «счастливым билетом» передо мной оказалось семьдесят два человека. Я потерял способность трезво мыслить и прежде, возвратиться в наш офис, решил позвонить жене и сообщить, что мой приезд отменяется. Поискал глазами наименее людный угол зала ожидания и пошёл туда, чтобы слегка сосредоточиться и обсудить с женой, что нам делать дальше. Вдруг неожиданно перед моими глазами возникло знакомое лицо, и я узнал Джерми, который, как всегда, мило улыбался. Он был нашим работником, начинал ещё с отцом и обладал отличными деловыми качествами: Джерми мог, как никто другой открыть любые двери, вести диалог с клиентами на любом уровне, ладил со всеми, обладал даром убеждения, и был «палочкой — выручалочкой » не только в делах бизнеса. Я вспомнил, что Джерми собирался на Песах лететь в Париж к родственникам, и, вероятнее всего, поэтому оказался сейчас в аэропорту. Почувствовал острую необходимость рассказать ему о своей неудаче, что и сделал, разумеется, скрыв досаду и разочарование… Постарался говорить как можно короче и уложился в минуту-другую. Джерми долго не раздумывал. Сказав, что хочет что- то проверить, он взял мой паспорт и пошёл в направлении билетных касс, оставив меня в полном недоумении… Я понял, что Джерми решил мне помочь, но не мог даже представить, какой фокус на этот раз он задействует для успеха. О своём обете пожертвовать деньги на счёт «Совета раввинов» забыл начисто, и молился, чтобы Всевышний помог нашему работнику в его благородном порыве!

Через пятнадцать минут Джерми возвратился. Глаза его излучали радостное возбуждение, добавляя к улыбке моего спасителя особую выразительность, что у меня промелькнула мысль сфотографировать коллегу на память, и попросить его это сделать по отношению ко мне, так как, почувствовав, что у него получилось, я, подобно ему, засветился от радости! Джерми торжественно вручил мне свой билет на рейс в Париж, на который уже началась посадка, переоформленный на моё имя. Видя, что я по-прежнему в нерешительности, он объяснил: «Через два с половиной часа после посадки, — полетишь в Израиль. Билет забронирован..»

«А как же ты?!» — запротестовал я. «Ты думаешь это было просто всё сделать?»- сказал он, пропустив мимо ушей мой вопрос, и добавил, -Только через чудо, которое Всевышний совершил для нас. Ведь, чтобы переоформить билет на тебя мне нужно было отказаться от своего. И тогда мой билет переходил автоматически на того, кто был записан первым в списке ожидающих такой случай. Если бы не помощь моего давнего знакомого, который по Воле Небес, оказался на месте (он заместитель начальника аэропорта), вряд ли что-либо бы получилось!»
Это было приятно слышать, но я по-прежнему сопротивлялся: «А где же ты будешь на Седере?!»

Улыбка в очередной раз осветила лицо Джерми, но он ответил спокойно, без эмоций: » Я подменю твоего брата в доме престарелых, а он будет с родителями…» Я не соглашался: «Пойми, мне трудно принять от тебя такую жертву!»

Джерми улыбался по-прежнему, но в его голосе прозвучала решительность, призывающая меня к благоразумию: «Переоформить билет во второй раз не удастся; к тому же, не забывай, что твой, а не мой сын в больнице накануне операции, и ты ему нужен там, а не здесь. Обо мне не беспокойся, всё равно меня в Париже по-настоящему никто не ждёт.»(В последних его словах проскользнула лёгкая грусть).

Я обнял его по-дружески, по-братски, и, не поднимая глаза, полные благодарных слёз, поспешил на посадку.
Губы мои прошептали слова молитвы к Милосердному: «Всемилостивый, благодарю тебя за этого парня! Пошли ему успех и благословение во всех его делах и начинаниях…»
Я подумал о том, где мы будем проводить Седер, если наша квартира к Песаху не готова? Поспешил позвонить жене,чтобы сообщить ей о вылете, расспросить о состоянии нашего мальчика и обсудить все проблемы. Она очень обрадовалась и, в свою очередь, обрадовала меня, сказав, что её родители с восторгом приглашают нас не только на Седер, но и на всю пасхальную неделю, однако, Цвику, после операции, точно, не отпустят из больницы домой на Седер, и мы с ней сможем чередовать наши дежурства у его кровати…
В самолёте я расслабился, так как вспомнил, что уже с шести утра был на ногах в заботах о вылете в Израиль, и до этого кресла, в котором было так удобно и покойно, не думал ни о работе, ни о еде, ни о сне или отдыхе. После легкого сна и ужина я захотел прокрутить в памяти события сегодняшнего дня до вылета в Париж. С теплотой и благодарностью подумал о Совершенстве Небесного Плана, в котором нашлось место и Джерми, с его деловыми качествами и благородством, и его другу-начальнику, и нашему агенту по поездкам с его советом…
«Стоп!, — подумал я, — ведь мною было обещано тысяча восемьсот долларов на счёт «Совета раввинов», если сумею вовремя добраться до Израиля! И это сработало! (Точно так, как сказал агент: «Ещё не слышал, что кто-будь пожертвовал на «Совет раввинов» и ушёл с «пустыми руками») А Джерми и его друг были посланниками в Небесной помощи. Я ещё раз с большой теплотой подумал о Джерми. Такой замечательный человек! Но почему до сих пор в свои тридцать два года он не женат? Может быть, это он имел в виду, когда сказал, что его особо никто не ждёт на Песах в Париже?!»
«Как бы там ни было, — решил я в сердце своём, — если он женится через месяц, то пожертвую, в добавок к тысяче восьмистам долларам на счёт «Совета раввинов» ещё приличную сумму!»
Десять часов полёта до Парижа пролетели незаметно, а вместе с ними два с половиной часа ожидания самолёта в Израиль.

Мы приземлились в «Бен-Гурионе» утром предпасхального дня. Оттуда я взял такси, и в начале девятого был уже в больнице, где Цвику с минуты на минуту должны были взять в операционную. Я успел пожать его холодную ручонку, поцеловать в щёку и пообещать в сердце (в третий раз!) пожертвовать на счёт «Совета раввинов».

Операция прошла успешно. После того, как сын открыл глаза, и начал потихоньку приходить в себя, жена поехала домой к родителям, и вместе с детьми начала приготовления к предстоящему Седеру. Цвику перевезли в палату, и когда он задремал, я вышел в коридор. Мне вспомнились переживания последних двух дней.

«Планы… планы …» — подумал я с улыбкой, — Много замыслов в сердце человека, но состоится только определённое Всевышним…» Подняв глаза, увидел в конце коридора мужчину-хареди и поспешил ему навстречу. Мы поприветствовали друг друга и разговорились. Из короткой беседы выяснилось, что ему, как и мне, суждено было провести Седер в больнице с сыном, которому тоже сделали операцию после Цвики. Почти одновременно нам обоим пришла идея провести пасхальный Седер вместе с двумя мальчиками в одной палате. Старшая медсестра помогла нам реализовать эту идею. Ребят поместили в одной палате, а мы занялись приготовлением стола к празднику.

Пожалуй, этот Седер запомнится нам на всю жизнь, потому что он, действительно, был особенным. Всё участие ребят заключалось в «четырёх вопросах», которые они пропели от всего сердца. За праздник мальчики успели подружиться, да и у нас было о чём поговорить. На исходе праздничного дня к ним и к нам приехали члены семей. Цвику выписали на день-другой раньше, и мы обменялись телефонами с новыми друзьями. По дороге домой, моя жена сказала: «А их старшая дочь производит очень приятное впечатление. Мне кажется,что ей лет двадцать шесть — двадцать семь. И она не замужем?! Пусть Всевышний поможет ей найти свою пару, как можно быстрее!» Я ответил «Амейн!» машинально… И вдруг в мысли ворвалось:»Джерми!!! Вот бы получилась идеальная пара!» Жене моя идея тоже понравилась. Я тут же, из такси, позвонил новому знакомому и предложил его дочери выйти на шидух с парнем, за которого поручился, как за брата, описав все его достоинства. Он сдержанно поблагодарил, обещал подумать и позвонить.

Джерми, с которым мы тоже переговорили, на удивление нам, воспринял это предложение без особого вдохновения, и тоже обещал подумать. Прошла неделя… обе стороны молчали … потом ещё одна. И мы почти забыли об этом в повседневных своих заботах. В один из дней мне позвонил отец девушки и спросил возбуждённым голосом: «Знаешь, что произошло? Ты не поверишь! Час назад я говорил по телефону с нашим родственником из Америки, и он предложил шидух нашей дочери с парнем лет тридцати, который проводил в их доме престарелых Пасхальный Седер… и добавил, — что молодого человека все полюбили, и что родственник уверен: они друг другу понравятся…» Не дав сказать мне ни слова, он вдруг закричал: «Хочешь спросить как зовут парня!?» Я ничего не хотел спрашивать, мне и так было всё ясно!

Дальше всё завертелось с головокружительной быстротой. Через два дня Джерми прилетел в Израиль, а ещё через неделю с хвостиком разбили тарелку на «ворте»! Мы с женой присутствовали на этом празднике, как гости, со стороны и жениха, и невесты.

Когда возвратились домой, я вспомнил о своём обете пожертвовать деньги на счёт «Совета раввинов», если Джерми женится через месяц, и тут же заглянул в календарь. С того памятного полёта в Париж прошёл ровно месяц!!!

Я рассказал вам факты, одни лишь факты… Выводы делайте сами!


Оставить Комментарий