Статьи

Р.Йосеф Скляр

Продолжим это начинание.

В этот раз глава «Пинхас«. Проанализируем поступок Зимри, который ввел в свой шатер Козби, открыто, прилюдно, вызывающе … после диалога и «выяснения отношений» с Учителем евреев всех поколений. От чего «завелся» Зимри? Для этого проанализируем события, предшествующие его спору с Моше-рабейну, как об этом сообщает Мидраш Раба. Бемидбар:

Большинство из согрешивших с девушками Мидьяна и согласившихся служить Баал Пеору, были эрев рав. Им за сорок лет странствий по пустыне удалось «внедриться» в колено Шимона, и даже породниться с ними. Теперь понятно, почему среди осужденных по приказу Моше-рабейну на судебное разбирательство и наказанных приговором Бейт-дина скилой и хенеком, оказались мужчины колена Шимона. Возможно те, кого еще не коснулась суровая и справедливая рука Суда, зная, что их ждет, бросились искать защиту у руководителя колена — Зимри. Тот оказался в очень затруднительном положении. И здесь вмешалось дурное побуждение (Самех-Мем)… и Козби, нацеленная на Моше-рабейну, попадается на глаза именно Зимри, а не кому-нибудь другому! Этого оказалось достаточно, чтобы сбить его с толку, даже настолько, что «проглядел» суть имени принцессы Мидьяна: Козби (ложь выдумка, иллюзия). И эту ложь он берет с собой на поединок с Моше-рабейну?!

 Он приводит её в стан, где проявлялось Б-жье присутствие, и на глазах у всех обращается к Учителю с дерзким вопросом: » Бен Амрам, разрешена ли мне эта женщина?»

В ответ: «Запрещена!» — строго и категорично.

Зимри должен был спросить: «Почему?!», — но не спрашивает, понятно, по какой причине: он и сам знает, что запрещена! Тогда зачем спрашивает? Чтобы сказать следующее: «Ответь, какая разница между этой женщиной, которую я пожелал взять себе в жены, и твоей женой Ципорой, которая тоже происходит из Мидьяна?».

Попробуем разобраться в чем суть запрета Учителя на Козби. Итак, после Синайского откровения Тора запретила евреям женитьбу на женщинах  из других народов. И Зимри, отнюдь не глупец, чтобы с этой прописной истиной для каждого рядового еврея (а бен Салу —  и старец, и мудрец) выйти на поединок с Моше-рабейну. Тогда кажется —  он хочет укрепить свое положение доводом, что на гийорет из Мидьяна нет запрета. Но он прекрасно понимает, что ответ Учителя отрезает Козби, потому что её «скороспелый» гиюр — не во Имя Небес, а во имя плоти! Тогда зачем сравнивает её с Ципорой? Чтобы нанести удар наверняка — по скромности Учителя… И попадает в точку!

Моше-рабейну не знал, что ответить, не потому, что сомневался в законе Торы, а потому, что вопрос Зимри был неискренним и провокационным. Ципора обратилась к Б-гу Израиля и по сути стала частью Его народа. Учитель хранит верность своей уникальной черте характера и не отвечает на провокацию Зимри. А тот, ослепленный блеском «победы» над  Моше-рабейну на глазах у всего народа нагло и торжествуя ведет Козби в свой шатер, проглядев, что попал под Суд Небес и как публично  сожительствующий с не еврейкой, и как восставший на постановление Большого бейт-дина, и как публично оскорбивший царя!