Статьи

Сообщает недельная глава:»… Ноах мужем праведным, цельным был в своих родах, с Б-гом ходил Ноах…» (Берешит, 6:9). Обратимся к комментарию Раши на этот стих. Он пишет: «Некоторые из наших мудрецов толкуют это  как похвалу (ему. т. е. он был праведным человеком даже в своем поколении), и тем более, живи он в поколении праведников, он был бы еще более праведным.

Другие же толкуют это как неодобрение (т. е. не в его пользу): для своего поколения он был праведен, но живи  он в поколении Авраама, его бы ни во что не ставили»(Санедрин, 108а; Танхума). Как видим, Раши ссылается на очень авторитетные источники.

Итак, чтобы сравнить, те, кто говорят об «условной» праведности Ноаха (только лишь в его поколении), как бы «продлевают» ему годы до Авраама, чтобы заявить, что сейчас он превращается в самого заурядного человека, ничем ни примечательного!

Без намерения отдать предпочтение одному из этих высказываний, осмелюсь добавить еще одно понимание личности того, кто удостоился Свыше избрания на роль Спасенного от Всемирного потопа!

На мой взгляд, Авраам-авину  вполне мог бы считать Ноаха своим Ребе (учителем). Хотя бы потому, что выучил у него две важные вещи: 1. Достойно противостоять в одиночестве всему миру. Ноах 120 лет строит ковчег под насмешки, издевательства и угрозы всего допотопного мира, которые материализуются, в результате непонимания ни того, что он проповедует им (о грядущем затоплении суши, и о их гибели), ни от того что он делает для своего спасения (строит ковчег!). В следующем поколении Авраам, вдохновенный опытом Ноаха, противостоит своей верой в Создателя  не только своим соплеменникам, но всем живущим тогда на земле (За что и удостоился прозвища «иври«).

2. Авраам учился у Ноаха творить хесед на земле!  И это доказывает известный мидраш, где приводится диалог между Шемом и Авраамом: Спросил будущий праотец: «Как вы выжили в Потопе?!» В ответ: «Мы делали хесед (д0бро) животным, когда ухаживали за ними, и вовремя давали им есть и пить».

Как известно, Авраам-авину пошел дальше спасенных от Потопа и стал творить добро людям!

И еще одна важная, существенная деталь, свидетельствующая о величии Ноаха: он и его сыновья были единственными в том поколении непорочными, то есть удалившимся от царившего разврата и извращенности.

Именно им Тора в главе «Ноах» вновь повторяет повеление, которое 1657 лет тому назад было заповедано Первому Человеку: «… Вы же плодитесь и размножайтесь, распространяйтесь по земле, и умножайтесь на ней» (Берешит, 9:7). Это было сказано уцелевшим потомкам Адама в очень важное для судьбы человечества время — их осталось всего четыре супружеские пары! Мудрецы называют несколько причин, из-за которых этому грешному поколению был скреплен печатью смертный приговор. И одна из них — за то, что извратили заповедь «плодиться и размножаться».

В чем это проявилось? Они старались иметь как можно меньше детей, так как, целью их жизни было следовать за своими животными инстинктами.  Отсюда: одна жена была у мужчины для деторождения, другая — для удовольствий. Жен отбирали друг у друга силой и оружием, а также, обменивались ими без стыда и совести! Добавим сюда однополые браки, совокупления с животными…

Ноах же, его жена, их сыновья, жены сыновей (есть мнение, кроме жены Хама) в этом не участвовали!

Как видим, «нет ничего нового под солнцем!» Сегодня, легализуя  однополые браки, прекращение беременности у женщин, и, не пропагандируя проверенный тысячелетиями, устоявшийся взгляд Торы на чистоту еврейского брака и семейных отношений, который, к нашему неизмеримому сожалению, светская молодежь с легкостью заменила отношениями «хавер-хавера«; не поощряя деторождение, мы скатываемся к поколению Потопа, о чьей страшной и печальной судьбе свидетельствует Тора…

В еврейской традиции всегда пропагандировалось бережное, трепетное, и, в то же время, очень ответственное отношение к созданию каждой новой семьи, к соблюдению таарат а-мишпаха (ритуальной чистоты супружеских отношений), к рождению детей в чистоте и святости, к бритам (обрезанию)!

Этому учил нас рав Ицхак Зильбер (זצל) Его поступки красноречиво об этом свидетельствуют:

МИКВЭ В КАЗАНИ

В Казани миквэ не было, ее закрыли еще в двадцатые годы. Женившись, я вместе с еще одним человеком начал тайно строить миквэ.

Нашел место за городом, в бывшем курятнике во дворе частного дома, договорился с хозяйкой. Мы вычистили курятник, вырыли две ямы, большую и поменьше. Теперь нужно было залить их цементом.

Не всякого попросишь о таком деле. Мне повезло: я нашел еврея-строителя по фамилии Верховский,, который эвакуировался в Казань с Украины. Ему пришлось основательно потрудиться несколько недель. Строил он миквэ вечерами, после работы. Когда я хотел заплатить, Верховский отказался:

— Миллионы евреев убиты, и среди шет. столько женщин, соблюдавших ”тоорат мишпаха” (законы чистоты семейной жизни). Пусть моя работа будет за их души.

Сказал ־ и заплакал.

Миквэ должна содержать определенное количество дождевой воды или воды, образовавшейся от таяния льда. Поэтому бассейн для окунания и емкость для ”живой” воды строят как сообщающиеся сосуды. Я купил на городском холодильнике три кубометра льда, разбил на куски, протер каждый кусок, чтобы не набрались капли (так требует закон), и растопил. Три дня топил я печку в курятнике, пока лед не растаял.

Помню, закончил я всю работу третьего нисана, в годовщину смерти моего дедушки рава Шапиро. Это тоже не случайность.

Миквэ (правда, жена ее иначе как курятник не называла) начала действовать. В то время ею пользовалась еще одна семья. Вода

была ледяная. Мы пытались доливать теплую воду, но этого было недостаточно. Разрешить эту проблему мы смогли не сразу.

Помог нам сам Вишнев, секретарь парторганизации и начальник котельного цеха в лагере, из которого я к тому времени вышел (о лагере еще расскажу)!

Я зашел к нему. Сказал, что теперь он для меня не ”гражданин начальник” (”уставное” обращение заключенных), а ”товарищ” Вишнев. Посидел с ним. Говорил в открытую. Рассказал ему, что сделал миквэ, объяснил, что это такое (этот еврей понятия не имел ни о чем еврейском!), и попросил подумать, как нагревать воду. Он пошел со мной в миквэ, заинтересовался ־ и придумал, как устроить подогрев.

ПОСЛЕДНЕЕ ОБРЕЗАНИЕ, ЧТО Я УСТРОИЛ В КАЗАНИ

Я давал частные уроки математики сыну казанского шапочника по фамилии Ревзин. Был он коммунист и, приводя сына на урок, неизменно демонстрировал мне свою марксистскую эрудицию и пересказывал биографию Карла Маркса. Но еврейская душа была и у него.

У дочери Ревзина родился мальчик. Ревзин пришел ко мне и говорит, что хочет сделать внуку брит, да зять не соглашается. Угрожает бросить семью, если обрезание все-таки сделают.

Я отправился на переговоры, но ничего не вышло. Здесь было дело серьезное, принципиальное. Несколько раз приходил, убеждал как мог — не хочет, и все.

А тут как раз приехал моэль из Свердловска. Побыл в Казани, сделал два-три брита и собрался уезжать. Оставалось всего несколько часов, когда еще можно было сделать брит. Как быть? Придти в семь утра, до того, как отец ребенка уйдет на работу? Ну, не в семь, ну, в семь с половиной. Что пользы? А позже — не могу, самому на работу надо. Решили: давай попробуем все-таки, зайдем…

Было раннее утро, когда мы с моэлем после молитвы явились к Ревзину. Сидим в кухне, беседуем. Старик Ревзин говорит:

—    Что я могу? Я уже говорил с зятем сколько мог, и все без толку. Если бы его хоть дома не было!

Сидим. Мы — в кухне, зять — в комнате: они жили вместе.

Вдруг Ревзин спрашивает у моэля:

—    А ножичек у вас с собой?

Тот отвечает:

—    С собой.

Ревзин говорит:

־ Вы знаете что? Подождите!

Дал знак — пришла дочка с ребенком.

—   Давайте, делайте!

—   Но зять сейчас здесь! Как бы не помешал?

—    Делайте, делайте!

Прямо в кухне — тесно, сквозит — и сделали. Выходит зять. Ну, думаю, сейчас нам достанется! А парень подходит к моэлю, жмет ему руку и говорит:

—    Мазаль тов, дедушка! Еще сын родится — еще раз сделайте.

Ну, что вы скажете про человека? Можно его предсказать? Я и не спрашивал, откуда перемена. Какая разница! Получилось — и хорошо. Свыше помогли.

Съели мы по прянику и разошлись: моэль — на вокзал, а я — на работу.

Это было в пятьдесят девятом году, а в шестидесятом я вынужден был из Казани бежать.

Добавлю только, что этот упрямый зять, как мне передавали, сказал кому-то после моего отъезда:

—    Жаль, что Зильбер уехал. Кто бы мной без него интересовался — делать брит, не делать брит! Кому бы до меня дело было?

 

Раву Ицхаку было дело до всех евреев, и мы, его ученики, это осознали буквально сразу же после знакомства с ним. И в этом, также величие его души!!!