Статьи

Рав Йосеф Скляр

Моше-рабейну получает повеление Свыше — научить своего брата Аарона и его сыновей закону всесожжения жертв, а также, наставить и побудить их к усердию в этом служении. И учим мы это из глагола в повелительном наклонении — (צו) — цав — заповедай. Именно таким образом они поощрялись осознать необходимость бескорыстного отношения к своим обязанностям в Храмовом служении. (Коэны не получали никакой выгоды от жертвы ола (всесожжения), кроме шкуры сжигаемого целиком животного). Заостряя на этом наше внимание, Тора  учит нас, на примере праведных служителей Храма, требовательности к себе и бескорыстному отношению к заповедям…

Вслед за этим — повеление поддерживать постоянный огонь на жертвеннике: «Огонь постоянный пусть горит на жертвеннике , не угасая»(Ваикра, 6:6). Комментируя этот стих по пшату (согласно написанию), Раши говорит, что речь идет об огне, » … от которого также зажигают лампады Храмового светильника».

«Меам лоэз» добавляет, что слово «тамид» (постоянно) подчеркивает важность поддерживать огонь, которой не должен погаснуть даже на мгновение…

На внешнем  жертвеннике, находившемся во дворе Святилища, было три очага огня, а именно: в восточной части, где сжигались все жертвы; в юго-западном углу жертвенника, откуда брали огонь и переносили к золотому жертвеннику в Центре Мишкана, чтобы возжечь благовония; и третий очаг мог быть размещен в любой его части. Именно он и предназначался для исполнения заповеди «о постоянном огне».  Отсюда можно выучить намек на служение еврея в материальном мире. Чтобы легче понять о чем пойдет речь, обратимся к характеристике Небесного огня, который также находился на жертвеннике. Мидраш «Ваикра Раба«говорит об его пяти  особенностях: * В Мишкане и в Первом Храме его очертания напоминали льва; (во Втором — собаку). * Яркостью Небесный огонь был подобен солнцу. * Пламя огня было прочным … и вода не могла его потушить. *В нем сгорали не только сухие вещества, но и жидкости. * Дым от него поднимался к небу вертикальным способом, и никакой ветер не мог его поколебать!

И здесь видится намек на праведников нашего народа, которых никакие обстоятельства не могли принудить изменить Торе и еврейству! Связав это понимание с постоянным огнем на жертвеннике, о котором говорилось выше, добавим: «Даже на мгновение!» Примеров подобной верности Торе в еврейской истории — множество. Для русскоязычных баалей тшува нескольких последних десятилетий поучительна героическая жизнь Учителя — рава Ицхака Зильбера (זצל), который всегда оставался евреем, соблюдающим законы Торы, в не зависимости от испытаний и трудностей, которые встречались в его нелегкой жизни.

Рав Ицхак Зильберштейн в книге «Алейну лешабеах» добавляет еще одну важную деталь в понимании вышеупомянутого стиха о постоянном огне. Поскольку праведники нашего народа в своем служении никогда не изменяют идеалам Торы, то удостаиваются того, что их молитвы принимаются, благословения сбываются, советы помогают, наставления исправляют…

Он пишет: «Черта замечательная была у рава Шломо, сына величайшего гаона, рабби Акивы Эйгера. Он был большим деловым человеком, очень состоятельны и успешным. И был в хороших отношениях с многими царскими министрами, и высокими армейскими чинами, с которыми часто встречался  в своем доме, чтобы обсудить совместные коммерческие мероприятия. Поэтому ему приходилось на время прекращать и учебу, и преподавание. Случалось, что рав Шломо вынужден был прерваться в самом интересном и захватывающем месте урока и отправляться на встречу с очередным посетителем обсуждать и осмыслять выгоды нового делового предложения…

Такие мероприятия  никогда не бывали быстротечными и занимали солидную часть времени мудреца. Однако, после проведенной беседы с деловым партнером, праведный рав Шломо Эйгер всегда возвращался и к учебе, и к ученикам в ту самую сугию, которую учил или преподавал до встречи с посетителем! Как будто и не было перерыва в несколько часов! Об этом его качестве слух разошелся не только среди его многочисленных учеников и друзей…

Однажды, один из больших мудрецов Варшавы, рабби Хаим Давидзон, который был главой еврейского Суда польской столицы, поинтересовался, как ему удается сохранить в памяти место учебы или преподавания во время своих деловых встреч, которые также требуют и мудрости и внимания? Как мысли, ранее сосредоточенные на Талмуде, не исчезают под воздействием мирских рассуждений, также важных и ответственных?

Ответил ему рав Шломо, поведав, что перед хупой благословил его отец, рабби Акива Эйгер, необычным благословением. Он пожелал дорогому сыну, напутствуя перед женитьбой, успехов на деловом поприще, сказав: » Мой мальчик, ты выходишь из моего дома и из-под моей опеки. Идешь в дом очень состоятельного тестя. Тебе придется рано или поздно стать его компаньоном, а потом унаследовать состояние отца будущей жены. Увы, но вынужден будешь отрываться ни один раз от учебы! Благословляю тебя, чтобы ты, вновь принимаясь за прерванные занятия Торой или преподавание, не тратил время на поиски того и воспоминания о том, что учил и на чем прервался… Пусть слова Талмуда, несмотря ни на что, накрепко сохраняются в твоей памяти!»

Как видим, благословение великого рабби Акивы Эйгера сбылось полностью…»

Follow