Статьи

Начинается глава «Беалотха» с рассказа о повелении Аарону-первосвященнику зажигать Менору в Мишкане и (в будущем) в Храме. Далее следует рассказ о посвящении левитов на служение, потом — о Песах -катан (Малом песахе). Следущий эпизод — рассказ о серебряных трубах Моше, потом — об уходе Итро из стана Исроэля.

Далее сообщает нам Тора о «бегстве» евреев от горы Синай. И это объясняют мудрецы так: «А теперь сыны Израиля уходили от горы Синай к следующему месту своего назначения, к Киврот атаава, расположенному в трех днях пути от горы Синай.

Они ушли от горы Синай поспешно, как ученики, убегающие в конце дня из школы. Каждый день в течение нескольких месяцев получали они у подножия горы Синай новые мицбот, и теперь они подумали: Если мы замешкаемся, Он может дать нам еще мицвот.

Всевышний счел такое поведение греховным. Оно указывало на то, что они относились к Торе и к мицвот, как к бремени, а не как к благу.

Не далее, чем через три дня, евреи согрешили снова, сетуя на ман и требуя мяса.

Так как за этими двумя прегрешениями последовало третье, Тора решила не располагать рассказы о них по соседству, чтобы евреи не заработали клеймо «вечных грешников». (Троекратное повторение придает поступку статус «вечного».)

Тора вставила между ними отрывок «Ваеи бинсоа» (10:35—36), оказывающий сынам Израиля честь.

Хотя евреи и вызвали неудовольствие Ашема, поспешив прочь от горы Синай, тем не менее Его любовь к ним осталась прочной. Он повелел, чтобы Ковчег Завета сделал их поход приятным. Ковчег двигался впереди на расстоянии трех дней пути. Из него вылетали две искры, уничтожавшие все опасности: змей, скорпионов и врагов, поджидавших евреев в засаде. Ашем повелел Ковчегу действовать подобно полководцу, едущему впереди своего воинства.

Когда Моше произносил  «Кума Ашем! — Поднимись, Ашем!» -Ковчег начинал раскачиваться взад и вперед, как бы указывая, что он готов тронуться в путь. Это свидетельствовало о том, что над ним покоилась Шехина.

Всякий раз, когда подходила пора выступать в поход, Моше воздевал руки в молитве и молил Всемогущего: «Яви Себя, Ашем, дабы рассеялись враги Израиля и дабы побежали от его лица ненавистники его».

Первоначально предполагалось, что евреи направятся прямо в Эрец Исраэль. Если бы так и произошло, то Земля была бы завоевана без сражений. Народы бежали бы при одном лишь появлении сынов Израиля. Моше молился о том, чтобы, узрев Шехину, враги рассеялись и обратились в бегство.

Всякий раз, когда Ашем хотел, чтобы евреи расположились на стоянку, Облако Славы, двигавшееся впереди них, застывало на месте. Но оно не развертывалось и не простиралось над Мишканом до тех пор, пока Моше не давал ему на это разрешения, вознося такую молитву:

«Упокойся, Ашем, в среде десятков тысяч и тысяч Израиля».

Эти слова подразумевают, что для высокой степени проявления Шехины требуется собрание 22 000 евреев. Это число соответствует тем 22 000 ангельских колесниц, которые окружали Всемогущего на небесах.

Этот стих означает также: «Благослови еврейский народ, чтобы каждая тысяча из них приумножилась в десять тысяч».

Раз Моше как бы имел власть приказывать Облаку остановиться, он воспользовался возможностью попросить об этом благословении. Он сказал: «Я не позволю Шехине упокоиться, пока не получу благословения для общины Израиля».

Приведенные выше стихи составляют отдельную книгу Торы

В начале и в конце упомянутого отрывка, рассказывающего о молитвах Моше (10:35—36), Тора поместила особые скобки в виде двух перевернутых букв «нун».

Почему в качестве знака взятия в скобки была выбрана буква «нун»?

1. Числовое значение этой буквы равно 50, а если отсчитать 50 паршийот от параши «Двинется соборный шатер — стан левитов»(2:17), то попадем как раз на парашу «Ваеи бинсоа». (Паршийот — отрывки Торы, выделенные в свитке Торы пробелами.)

Следовательно, буква «нун» указывает здесь на то, что этот отрывок перенесен в Торе на 50 паршийот вперед.

2. Кроме того, буква «нун» символизирует тот факт, что если бы не грехи евреев, то они незамедлительно перешли бы через Иордан, ширина которого составляет 50 локтей. Обе буквы «нун» перевернуты, чтобы указать на то, что, согрешив, евреи, тем самым, обратили к Шехине свои спины. И поэтому их вступление в Эрец Исраэль было задержано.

С какой целью поставлены здесь эти своеобразные скобки?

1. Они показывают, что заключенные между ними слова стоят не на своем месте. Так как здесь повествуется о молитвах, которые произносил Моше, когда евреи отправлялись в путь или разбивали стан, то эти слова должны были бы стоять рядом с рассказом о знаменах в разделе Бемидбар, в первом разделе, описывающем поход сынов Израиля по пустыне.

Однако, как объяснялось ранее, Ашем вставил их сюда, чтобы отделить друг от друга два прегрешения евреев.

2. Эти знаки подчеркивают, что эта параша считается отдельной книгой Торы.

Согласно такому мнению, Тора состоит из семи книг, на что и намекают слова (Мишлей 9:1): «Премудрость построила себе дом, вытесала семь его столбов». Как существуют семь небес, семь стран света, семь дней в неделе и так далее, так и в Торе семь книг.

Вот эти семь книг:

1. Берешит.

2. Шмот.

3. Ваикра.

4. Начало Бемидбар, вплоть до этой параши.

5. Параша «Ваеи бинсоа» (10:35—36).

6. Бемидбар от (11:1) и до конца.

7. Дварим.

Дабы показать, что параша «Ваеи бинсоа» сама по себе представляет отдельную книгу, она поставлена так, что число слов в ней равно числу слов в первом и последнем стихах Торы. В ее первом стихе (10:35) — семь слов, как и в первом стихе Торы, а в ее втором и последнем стихах (10:36) — двенадцать слов, что соответствует двенадцати последним словам Торы. Эта параша, равно как и вся Тора, заканчивается словом «Исраэль».

Чем же эта маленькая параша заслужила честь стать книгой Торы?

Хотя параша «Ваеи бинсоа» состоит всего из двух стихов, она, как всякая книга Торы, содержит в себе всю Б-жествен-ную премудрость.

Поэтому она начинается и заканчивается буквой «нун» числовое значение которой указывает на все 50 врат Б-жест-венной премудрости. Наш разум не в силах постичь, каким образом это происходит. Буквы «нун» перевернуты, и это символизирует, что нам недоступна глубочайшая премудрость этой параши.

Согласно р. Бехае, в этих стихах выражены основополагающие принципы веры. Слова «Восстань, Ашем, и рассеются Твои враги», которые произносил Моше перед тем, как Ковчег (несущий в себе скрижали и символизирующий Тору) начинал свой путь, выражают нашу веру во власть Ашема и в Его Промысел.

Р. Бехае усматривает в этой параше глубокий намек на шесть тысяч лет существования мира, по прошествии которых (согласно некоторым толкователям) он будет уничтожен и воссоздан заново. В этих стихах семь раз встречается буква «алеф», намекающая на «элеф — тысячу лет». Подобным образом в первом стихе Торы буква «алеф» встречается шесть раз, а второй стих продолжает: «Но земля была (будет) пуста и нестройна».

Согласно Кли Якар, эта параша потому была удостоена статуса отдельной книги Торы, что в ней содержится основополагающая мицва «Плодитесь и размножайтесь», без которой прервался бы человеческий род. На эту мицву намекают слова: «Да размножатся тысячи в десятки тысяч». («Мидраш рассказывает»)

Рав Ицхак Зильбер (זצל) заботливо, с большой ответственностью и сердечной теплотой помогал евреям исполнять эту заповедь. Предлагаю вам в этом убедиться:

Рассказывает Яков Лернер

СЫН

Он никогда не играл рош катан, по-русски это называется «меня это не касается!»

Он никогда не вилял хвостом, что он чего-то не может или не скажет. Он принимал на себя ответственность — самую тяжелую ответственность. Он никогда не убегал от ответственности.

Приходит один человек и говорит:

— Моя жена идет делать аборт, я не могу больше.

— Почему?

— Потому что у нас уже восемь дочерей, и девятую дочь я не хочу!

Так ему рав Ицхак говорит (откуда он это знал?):

— У тебя точно сын. Ни в коем случае не делайте аборт! Я точно знаю, я тебе обещаю — сын.

Представьте себе, — а если бы у него родился не сын, — рав Ицхак должен был принять это во внимание? А он ему говорит:

— Точно будет сын!

Чтобы не случилось то, чего нельзя делать, — нельзя убивать. Он сказал: «Будь со мной, что будет…»

Родился сын. Потом этот сын стал для родителей…

Рассказывает р. Бенцион Зильбер

ПУРИМ

Я слышал этот рассказ от папы по-другому. Как-то в Пурим папа, придя читать Мегилу хорошему знакомому, спросил:

— Женщина тоже должна слушать Мегилу. Где твоя жена?

Тот отнекивался, а потом рассказал, что она пошла делать аборт. Что один еврей в синагоге сказал ему, что если в этом не участвуешь, то ты не причем.

Папа сказал:

— Конечно, это не так, и ты должен всеми силами постараться, чтобы это предотвратить.

Тот сразу позвонил в больницу, и попал на своего знакомого — а его жена уже была в операционной.

Он уговорил жену, и так у них родился первый сын — а до этого было много дочерей…

Рассказывает Хаим Шаул

БРАХА

Случай, который выходит за рамки обычного, — семья Мелеховых, они живут в Кирьят-Гате, мои родственники. Глава семьи — брат троюродный. Я их пытался «тащить», они начали соблюдать субботу, ходить в микву… У нее уже было трое детей, и должен был родиться четвертый, а она

до этого попала в какую-то аварию, и ей врачи запретили рожать.

Она забеременела, и три разных врача сказали ей в один голос:

— Тебе рожать — смертельная опасность.

Они меня спрашивают:

— Что делать?

По идее, тут и вопросов быть не может, раз такая ситуация, но я предложил:

— Поехали к раву Зильберу.

Думаю: дело серьезное. Рав может дать ей браху. В любом случае, лучше спросить его…

Короче — договариваемся. Муж ее приезжает в Иерусалим, ловим Рава в раббануте. Единственное время, когда можно спокойно поговорить, — в машине, минут десять, по дороге назад.

Дождались, посадили его в машину, тот задает Раву вопрос.

Вот такая ситуация. Так и так. Что делать?

Обычно Рав всегда старался помочь людям найти лучшего врача. Если кто-то болел, — сам мчался. К рекомендациям врачей относился серьезно и сам старался им следовать.

А тут ему говорят: три врача однозначно сказали — делать аборт! Он не спросил диагноз, а сразу ответил:

— Пусть ничего не делает. Родит и еще родит.

Муж вернулся из Иерусалима и говорит:

— Я был у рава Ицхака. Рав сказал: рожать.

Она ответила:

— Как Б-г хочет, так пусть и будет…

Родила здорового ребенка.

После этого рав Зильбер поставил им хупу, и у них еще родились дети…»

Рассказывает р. Йосеф Скляр:

Один из моих Ашдодских приятелей, бааль тшува, поделился со мной своими воспоминаниями о раве Ицхаке Зильбере, которые имели отношение к заповеди «плодитесь и размножайтесь». Его жена прошла гиюр в раббануте Йерушалаима, и они потихоньку начали укрепляться в исполнении заповедей Торы. Со временем пришло понимание, что нет у них детей в еврействе, и муж начал уговаривать жену родить ребенка. Женщина, которой было за сорок, не торопилась с ним согласиться. И не только из-за своего возраста. Были трудности по медицинским причинам, а также, отнюдь не стабильное материальное положение. Мужчина не был категоричен в своем желании стать отцом, и очень терпеливо, ненавязчиво, без давления уговаривал жену согласиться рожать. Поэтому, жена «не отрезала» сразу своим «нет», но и не говорила «да»! Прошло еще немного времени, и она сказала, что хочет, перед тем, как принять окончательное решение, посоветоваться с равом Ицхаком. Потому что Рав помогал этой семье своими советами.

Встреча состоялась в назначенный день в доме рава Ицхака. Она была короткой и значимой. Рав знал причину разговора и сразу начал с воспоминаний о своей молодости, о бытовых и материальных трудностях, о том, что они с женой несмотря ни на что рожали детей, чтобы он мог исполнить заповедь «плодитесь и размножайтесь». Об этом потом он рассказал в своей книге «Чтобы ты остался евреем»:

УДИВИТЕЛЬНОЕ ЗНАКОМСТВО

С равом Ицхаком Винером из Маргелана мы познакомились удивительным образом.

Вскоре после переезда в Ташкент у нас родилась дочь Хава. Жили мы в трудных условиях: двое взрослых и трое детей — в маленькой комнатушке, где не было ничего, кроме постелей. Даже стула ни одного не было. Ни кухни, ни прихожей, туалет во дворе. Я работал у Окса, рискуя в любой момент потерять работу.

Раву Ицхаку Винеру приснился сон. Во сне к нему явился некто и предупредил:

—    К тебе сейчас придет человек. Отнесись очень серьезно к тому, что он скажет, и выполни в точности. Смотри же!

Появляется (во сне) человек, о котором предупреждали, и говорит:

—    Ты спишь себе спокойно, а в одном доме родилась девочка, и там ничего нет — даже стула, чтобы матери сидеть. Поскорее найди их и помоги.

И раву показывают улицу-тупик, в конце тупика — дверь, за дверью — комната…

Рав Винер счел сон знаком свыше. В Маргелане он знал всех бедных — там такой семьи нет. Он устроил себе командировку в Коканд. Одна из жительниц Коканда, вдова раввина (его посадили в тридцать седьмом, и он не вернулся), помогала всем беднякам. Рав обратился к ней — и в Коканде нет такого случая. Поехал в Фергану — тоже нет. Тогда рав поехал в Ташкент.

Там он встретился с реб Симхой Городецким, хасидом Хабада (о нем я еще расскажу).

Рав Ицхак спросил у реб Симхи:

—    Родилась ли тут девочка?

—    Нет, — говорит, — родился ребенок, но не девочка, а мальчик… Ах да, ־ говорит, ־ недавно приехал один из Казани, вот у него родилась девочка.

Рав Ицхак спрашивает:

—    Далеко отсюда?

־   Нет. Две остановки.

—   Может, пойдем пешком? Но у меня просьба: не показывайте мне дом ־ я сам должен его найти.

Реб Симха посмотрел на него как на сумасшедшего, но пошел.

Идут. Реб Симха спрашивает:

— Этот дом?

—    Нет.

־ Этот?

—    Нет.

Подошли к тупику  —  рав Ицхак свернул не спрашивая.

Надо сказать, что такого тупика, как наш, я больше не встречал — переулок узенький, двоим едва разминуться, и даже не П-, а А-образный, с глухим отростком у второй ножки. В этом отростке и находилось наше жилье.

Рав Ицхак был поражен: именно этот тупик ему показали. Входит в дом: сидит женщина (я накануне одолжил у Городецкого стул), кормит ребенка. Меня дома не было. Рав Ицхак посидел, поговорил с женой.

—    А откуда стул?  —  спрашивает напоследок.

Реб Симха отвечает:

—    Вчера у меня одолжили.

Встретившись со мной, рав Винер убеждал меня, что нельзя считаться только с принципами, нельзя отказываться от помощи в таком положении. Есть в жизни моменты, когда надо взять в долг, чтобы потом отдать. И нельзя жить в такой квартире.

А я упирался:

—    Ну, как я отдам, когда едва зарабатываю на жизнь?

Он мне тогда не сказал про сон. Знай я, может, воспринял бы сон как указание, одолжил у рава денег и поправил дела. Но я стоял на своем и много на этом потерял…

Рав рассказал мне про сон только два года спустя.»

Приятель вспомнил, что рав Ицхак, рассказывая о материальных трудностях жизни в Ташкенте, даже сделал рисунок в его записной книжке этой улочки-тупичка. Этот рисунок потом хранился многие годы, как семейная реликвия… потому что его жену очень впечатлил рассказа Рава, и она  согласилась попробовать родить ребенка!