Статьи

И я написала Ребе письмо, полное праведного негодования: «Я решила соблюдать Тору, а мой муж отказывается пойти мне навстречу! Но не должна ли я продолжать, что бы он ни говорил?»

Я была уверена, что Ребе ответит примерно так: «Да, ты должна выполнять то, что говорит Тора, вне зависимости от желаний твоего мужа». Но ничего подобного Ребе не сказал. Вместо этого он дал ответ, состоявший из двух частей, смысл которого сводился к тому, чтобы я не воевала с мужем из-за религии, а нашла кого-нибудь постороннего, к кому он испытывает уважение, чтобы повлиять на него. Совет был мудрым, в полном соответствии с подходом Ребе: для каждой проблемы искать положительное решение. Я очень жалею, что не сразу последовала этому совету, и прошло много времени, прежде чем до меня дошло: семейная гармония – то, что в иудаизме называется «шалом байит» – самое главное.

Что чаще всего происходит, когда жена сражается с мужем из-за религии? Сдается он или нет, но он начинает испытывать неприязнь к жене и отвращение к религии, которую рассматривает как разъединяющую силу в их браке. Более того, когда дети видят, как ругаются их родители, на них это оказывает отрицательное воздействие, и они начинают воспринимать религию как источник трений в доме.

Что же до второй части совета Ребе, мне надо было смириться с мыслью, что для моего мужа я жена, а не раввин! Он был сефардом, и мне надо было достучаться до него с помощью сефардского раввина, который понимал бы, как сложилось мировоззрение моего мужа, в какой среде, понимал бы его психологию, знал бы, как говорить с ним о религии.

Как только я нашла такого человека и отошла в сторону, дела пошли на поправку.

Тем не менее, проблемы не исчезли. Некоторые были очень тяжелыми. Один раз дошло до того, что я решила развестись. И я написала Ребе, что больше не могу это выносить. Я хочу мужа, который сопровождал бы меня на моем пути к более полному соблюдению заповедей, а не врага, встречающего в штыки любой шаг в этом направлении. Если мы разведемся, писала я, все эти ссоры уйдут в прошлое, и мы будем счастливо жить подальше друг от друга.

Ребе ответил очень резко. Он подчеркнул, что наша свадьба проходила согласно религиозным законам и, соответственно, наш брак освящен Именем Всевышнего. Более того, Всевышний благословил меня детьми, и на мне лежит обязанность вырастить их в нормальном, целом, неразрушенном доме.

«Вам по-настоящему повезло, и ваша миссия состоит в том, чтобы служить примером для всех ваших знакомых и для всех евреек, – писал Ребе в связи с тем, что я тогда преподавала законы семейной чистоты в моей общине в Квинсе для женщин, недавно ставших религиозными. – И совершенно невозможно, чтобы вы чувствовали себя счастливой или даже просто сохраняли душевное равновесие, если вы разведетесь».

В заключение Ребе добавлял, что если после того, как вырастет мой последний ребенок, я все еще буду несчастна, можно будет вернуться к этой теме. А он тем временем будет молиться обо мне на месте упокоения его тестя, Предыдущего Ребе. Задним числом я думаю, Ребе знал, что мы никогда не разведемся, но предпринял этот психологический маневр, чтобы я подумала: моя просьба не отвергнута, а всего лишь отложена.

Ребе находил положительное в каждой ситуации. Однажды я написала ему очень депрессивное письмо. Я жаловалась, что не знаю, куда идет мой брак, что все мои попытки помочь мужу начать соблюдать заповеди безрезультатны, и так далее. Ребе оторвал ту часть письма, где я ругала саму себя, и написал: «Вы добились успеха в самых существенных вещах: вы ведете домашние и семейные дела согласно Торе, и даже ваш муж понемногу улучшает и увеличивает свое соблюдение заповедей и изучение Торы».

Каждый раз, когда я видела Ребе, я жаловалась ему на мужа, и он каждый раз наставлял меня на правильный путь. И уверял меня: «Не беспокойся. С ним будет все в порядке. Только не дави и не спорь».

Ребе знал, что рано или поздно мой муж начнет соблюдать Тору, но я должна была позволить ему идти в этом направлении самому, без принуждения, относиться к нему с терпением и пониманием, не ныть и не пилить его.

Одним летом я должна была принять решение: поехать в отпуск в Израиль, где не возникнет проблем со скромной одеждой и кошерной едой, или отправиться в деловую поездку с мужем в Бангкок, где и то и другое будет нелегко. Я отправила Ребе записку с этим вопросом и получила ответ от его секретаря немедленно идти вниз, в синагогу, где Ребе принимал посетителей и раздавал им буклеты с хасидским трактатом.

Я помчалась в конец очереди, выстроившейся к Ребе, а когда через некоторое время оказалась перед ним, он строго посмотрел на меня и сказал: «Бангкок с мужем». Люди вокруг меня начали спрашивать: «О чем это Ребе говорит?» Но я лишь ответила: «Ничего. Я все поняла».

И я поехала в Бангкок с мужем, который был очень рад этому. Но после поездки он грустно заметил: «Полагаю, теперь я тебя еще год не увижу».

И вот тут я осознала, насколько я забросила своего мужа. Став религиозной, я бросилась помогать другим приблизиться к Торе и в результате почти перестала бывать дома. Но благотворительность-то начинается дома!

«Проведи время с мужем», – говорил мне Ребе, советуя мне выбрать Бангкок несмотря на трудность соблюдения заповедей в Таиланде.

Когда я в конце концов полностью выполнила совет Ребе, исполнилось его обещание, что «со временем все наладится». Мой муж стал еще более религиозным, чем я, но произошло это лишь после того, как я перестала с ним спорить о религии и начала относиться к нему с любовью и терпением, как и советовал Ребе.

Сегодня я советую другим то, что посоветовал Ребе, рассказываю то, что выучила методом проб и ошибок: если вы решите соблюдать Тору, это может оказаться тяжело для вашего супруга. Вы внезапно становитесь другим человеком, не тем, на ком он женился. И это пугает его. И, возможно, он думает, что вы теперь смотрите на него сверху вниз. И ему это не нравится. И как бы то ни было, вы не можете стать святым за счет мира в семье.

Большей частью, когда в нелегкие времена я просила Ребе о помощи, он отвечал, что я должна сделать все возможное для сохранения гармонии в доме, действовать «дипломатично». Одно и то же можно сказать мирно или враждебно. Можно представить это как «либо по-моему, либо никак», или же обсудить все мягко. Вот чему научил меня Ребе.