Статьи

Корах» — одна из самых тяжелых глав в Торе! Потому что повествует о махлокете (споры, раздоры, выяснение отношений). Корни махлокета — в маасе берешит: спор между верхними и нижними водами, между Луной и Солнцем, между ангелами — создавать или не создавать человека, —  между Каином и Эвелем…

Учат мудрецы со ссылкой на «Пиркей авот» (5:20), что спор «не во имя Небес»- это спор Кораха и его сообщников, а не Кораха и Моше.

Написано: «И взял Корах, сын Ицара, сына Кеата, сына Леви, и Датан, и Авирам, сыны Элиава, и Он, сын Пелета, сыны Реувена…» (Бемидбар,16:1).  Раши объясняет: «Взял самого себя, сам повёл себя в другую сторону, чтобы выделиться из общины и оспаривать священнослужение (на которое был избран Аарон). И таково (значение) в переводе Онкелоса: «отделился» от всей общины, чтобы возбуждать и поддерживать раздор.

Тогда как назвать, мягко скажем, диалог между двумя близкими родственниками, один из которых — царь, а другой — рядовой помощник священнослужителей. Попутно отметим, что инициатор этого диалога — Корах, и более того, он хочет превратить его в противостояние, спор — махлокет. Но у него ничего не получается! По причине того, что царь — кристально чист перед Б-гом и в помыслах, и в деяниях! У него нет претензий к двоюродному брату, и он до последнего мгновения не желает его поражения и краха…

Увы, Корах в глубине души знает, что Моше-рабейну ничего не придумывает и пунктуально и требовательно к себе исполняет волю Всевышнего. Тогда получается, что сын Ицара бросает перчатку в Небо! А это Моше-рабейну, простить ему не может, даже, если они оба — внуки Кеата и правнуки Леви! Отсюда его молитва о немедленном необычном наказании для осквернителя Славы Всевышнего…

Однако, в самом начале, когда Кораху удается организовать и повести за собой важных и влиятельных сообщников, и они, подойдя к Моше-рабейну, говорят: «… полно вам! Ведь вся община, все святы, и среди них Г-сподь! Отчего же возноситесь вы над собранием Г-сподним?» (Бемидбар, 16: 3), — Учитель застигнут врасплох. Отсюда и его реакция на несправедливые обвинения: » И услышал Моше, и пал на лицо свое…» (Там же, 16:4). Великий Раши объясняет, что это было четвертым преступлением народа подряд и у него опустились руки: «До каких пор буду тревожить Царя…  Быть может, Он не примет более моё заступничество».

Продолжим размышления о том, почему смутился Моше-рабейну. Незадолго до выступления Кораха, его двоюродная сестра, Мирьям, также, заподозрила родного брата, что он своими отношениями с женой противопоставляет себя другим пророкам и, как бы, возносится над всеми. И Корах не мог не знать, чем это для неё кончилось! Поэтому, ответы на свои вопросы к брату-царю, он мог получить за чашкой чая в узком семейном кругу. А он не только не сделал это, но и вынес своё непонимание наружу, причем, сумел заразить им двести пятьдесят уважаемых, достойных людей. И здесь налицо подстрекательство!  А подстрекателю не дают шанс оправдаться. (Вспомним наказание Змея!).

И еще: Учитель долготерпелив к Датану и Авираму и, с натяжкой, он «может понять» сыновей Реувена, утративших служение с потерей первородства, и первенцев, лишившихся служения после греха с Золотым Тельцом. Но почему Корах, близкий родственник, соратник, мудрец Торы, состоятельный и уважаемый в народе человек, раздул  огонь махлокета?

Чтобы легче было представить состояние Учителя, приведу пример из личного житейского опыта.

Когда мы начинали свои шаббатние семинары, то поначалу было трудно справиться со стадией размещения участников. Поэтому, им приходилось ждать, пока мы разбирались со списками, размещали и разводили всех по комнатам. На одном из первых семинаров размещение очень затянулось. И некоторые стали справедливо высказывать недовольство. Приходилось терпеливо все выслушивать и сдерживаться, чтобы резко никому не ответить, а, наоборот, успокоить и пообещать все уладить. Но в одном случае выдержки не хватило, и я очень резко отреагировал на претензии одной семьи. Потому что это были наши близкие друзья! Они участвовали в семинаре на льготных условиях, к тому же, выезд автобуса задержался, как минимум, на час из-за их несобранности. И отсюда недовольство никак не ожидалось. Потому что, надеялись на все сто процентов, что друзья будут судить нас оправдательно. Их претензии и обидели, и ошеломили… Отсюда и моя реакция…

Однако, Моше-рабейну сдержался, и не сказал Кораху ничего обидного, а только то, что смогло бы погасить махлокет, и спасти от гибели его инициаторов…

О пагубных последствиях споров, раздоров, противостояний рассуждает рав Ицхак Зильберштейн в книге «Алейну лешабеах» в комментариях на стих Торы «… и взял Корах…»(Бемидбар, 15:1):                               

Во времена рабби Моше Файнштейна (זצל) в Америке в одном из городов еврейская община переживала свои не лучшие дни: прогрессировал упадок и в духовности, и в материальных возможностях членов общины её поддерживать. В таких условиях  руководители приняли решение пригласить равом известного в Европе талмид хахама, пережившего Катастрофу, чтобы он своей мудростью, жизненным опытом, авторитетом смог предотвратить развал общины. Однако часть руководства не хотела с этим согласиться полностью. Они возразили, заявив, что пожилой рав, вряд ли, сможет найти общий язык с молодежью, а именно в этом направлении предполагались ожидаемые положительные перемены. Поэтому, они обратились в известную ешиву города Лейквуд с просьбой прислать способных, перспективных аврехов, которые смогли бы помочь раву наладить отношение с еврейской молодежью их города… Руководство ешивы положительно ответило на  эту просьбу и командировало нескольких молодых аврехов срочно выехать на помощь новому раву. Однако, молодые люди, прежде чем поехать по назначению, пришли посоветоваться с рабби Моше Файнштейном, главой поколения. К их удивлению гаон Файнштейн решительно запретил им эту командировку, сказав, что может произойти махлокет с равом общины, которого уважают её некоторые авторитетные руководители. На вопрос » А что же будет с общиной, если рав не найдет общего языка с молодежью? — ответил гдоль-а-дор Файнштейн так: «Пусть лучше община развалится, но не от махлокета! — и добавил: повремените с отъездом, все еще образуется…»

Аврехим остались в Лейквуде.

Прошло несколько лет. Новый рав общины не смог наладить отношения с молодежью. Тогда он поехал советоваться с рабби Моше Файнштейном, или стоит ему пригласить на помощь молодых аврехов из Лейквудской ешивы? Ответ был положительным.

С их помощью в общине были открыты хедеры, ешивы, колели, налажены уроки для работающих мужчин и женщин. В общину, как бы, вдохнули дух жизни, и она начала стремительно и плодотворно развиваться!

Follow