Недельная глава Торы “Толдот”
Место в Торе: Книга Берешит, гл. 25, ст. 19 — гл. 28, ст. 9.
В первой фразе главы сказано: “Вот история происхождения Ицхака, сына Авраама…”.
История происхождения на иврите — толдот.
Вопреки ожиданиям, что эта часть Торы будет посвящена жизни Ицхака, начало главы почти сразу уводит нас от него и сосредотачивает наше внимание на рождении двух сыновей Ицхака и Ривки — Яакова и Эсава.
Однако в композиционном построении Торы есть своя логика, раскрывающая еще один пласт Мудрости.
Что главное в биографии человека? Его происхождение — кто были его родители, какова была окружающая среда, чему он учился в детстве и юношестве? Быть может, самое важное — как он провел последние годы жизни, что передал следующим поколениям? А, может, ценнее всего — самые яркие страницы его жизни, независимо от того, в каком возрасте происходили те или иные события?..
Все это — отнюдь не праздные вопросы.
Сделаем некое отступление. В очень серьезной и основательной энциклопедии “Британика” Герман Гессе назван швейцарским писателем — в одной статье, в другой — немецким писателем. И то, и другое верно: Гессе родился в Германии, но с 35-ти лет жил в Швейцарии.
Всемирно известный ученый Альберт Эйнштейн родился в Германии, вырос и стал выдающимся физиком — в Швейцарии, обрел известность — снова в Германии, а с 55-ти лет жил в США и там сыграл заметную роль в создании американского ядерного потенциала.
Кроме того, он родился евреем, осознавал себя таковым и был активным сторонником образования Государства Израиль.
Как правильно о нем сказать? Альберт Эйнштейн был — немецким, швейцарским, американским или еврейским ученым?
В предыдущей недельной главе — Хайей Сара (см. на сайте) мы разбирали некое определение сути человеческой жизни.
Здесь Тора раскрывает нам еще одну грань Мудрости. Об Ицхаке говорится совсем в другом месте. В конце главы Вайера рассказывается о том. Как он принял повеление Всевышнего — отдать свою жизнь. И это — в расцвете лет, когда он был еще совсем молод. Отдать свою жизнь — “просто так”, по слову Творца.
Он принял это целиком, дал связать себя и положить на мизбеах (в приблизительном переводе — жертвенник). Нож уже был занесен над ним. Но он не дрогнул, не высказал сомнения в том, что правота Творца — абсолютна.
Это и был самый великий момент его жизни — проявлением его сути.
На иврите умение устоять, выдержать — в чувстве, ощущении… — называется гвура. Это — основное качество Ицхака. Его он передал своим потомкам — еврейскому народу. Поэтому его биография определяется пиковым событием. Определяется, но не завершается. Завершающая оценка жизни Ицхака — в слове Толдот.
В стандартных переводах Торы (и Библии) читаем: “Вот родословие (родословная) — толдот — Ицхака…”.
Мы здесь даем такой перевод: “Вот история (происхождения) Ицхака…”. Но и он не совсем точен. Точный перевод невозможен в принципе. Ибо слово толдот, сообщая о прошлом, имеет в виду и будущее.
Приближаясь к заложенному в этой фразе смыслу, можно было бы (пусть по-русски это не слишком хорошо звучит) сказать: “Родословная (происхождение), которая породила” то-то и то-то.
Словосочетание толдот Ицхак следует понимать так: происхождение (и история жизни) Ицхака привело к рождению Яакова, повлияло на то, кем вырос Яаков.
А вообще мы должны знать, что в нашей главе разворачивается построение модели взаимоотношений еврейского народа с окружающим миром. Здесь она не будет дана полностью — этому посвящаются несколько последующих глав. Но основы, корни (толдот) закладываются именно в этой главе. Поэтому она имеет метаисторическое, космическое значение.
Скажем сразу: Яаков — модель еврейского народа, Эсав — нееврейского мира. Они — близнецы. Но все — не так просто. Все — сложно и интересно.
Обратим внимание на то, как Тора рассказывает о первых днях жизни Яакова и Эсава. Точнее — даже о том, что было еще до их рождения.
Читаем: “И забеременела Ривка… и сыновья (часто) двигались в утробе ее, и сказала она — если так, зачем же я? И пошла узнать, что Всевышний захочет сообщить ей…” (гл. 25, ст. 21, 22).
Выражение “в утробе” — Тора подчеркивает — в утробе, означает ощущение Ривки, что силы и ценность материализма для того, кто у нее в животе, играют важную роль. Тогда она еще не знала, что внутри нее — двое сыновей.
Ривка спрашивает: “Зачем же я?”. В оригинале местоимение “я” употреблено в своей возвышенной форме — анохи. На иврите чаще говорят — ани. И вообще, что означает этот ее вопрос?
В момент великого явления — Дарования Торы, когда все стояли у горы Синай, Голос Всевышнего, который все присутствовавшие там слышали, “произнес” Десять Заповедей. А начиналась Его речь так: “Я — Всевышний, который вывел вас из земли Египетской, из дома рабства…”.
Местоимение “Я” здесь тоже имеет форму — анохи. И тогда слова Ривки надо понимать так: если ребенок (она думала — один) так привязан к духовным силам материального мира, зачем же Анохи? Кому нужны тогда Десять Заповедей? Кто захочет и сумеет принять их?
И еще она подразумевала: “Получается, нет продолжения рода Авраама и Ицхака. Их толдот никуда не ведут…”.
Поэтому она захотела узнать, если возможно, что по этому поводу говорит Творец. Но к кому она собиралась обратиться?
Можно было бы, например, выяснить это через Ицхака — во время молитвы или в период пророческого состояния, Творец мог Ицхаку это открыть. Но был другой человек — сын Ноаха, Шем. К нему и направилась Ривка.
Шем жил в городе Иерусалиме (уже тогда Иерусалим был столицей, центром мира для всех духовных людей). Он обладал обширным знанием Мудрости Творца и способностью проникать в суть явлений (вспомним, что он был с Ноахом на корабле во время Потопа, а имя Шем в переводе — Суть Имени).
Поскольку Ривка опасалась, что вынашивает ребенка, который может пойти нееврейскими путями, она решила обратиться к Шему. Он был представителем “нееврейского мира” и мог объяснить, что означает столь активное движение в утробе Ривки.
Шем сказал ей: “Два народа в животе твоем… и один будет черпать силу у другого, и старший будет служить младшему” (гд. 25, ст. 24).
Вот такой ответ получила Ривка. Но кто у кого будет черпать силу? И кто кому будет служить? На иврите эта часть фразы звучит неопределенно. Ее с полным правом можно было бы перевести и наоборот: “старший сделает младшего слугой”.
Какой смысл заложен в этой части фразы?
Некоторое разъяснение было получено при рождении сыновей. Но явилось ли это действительно разъяснением? Скорее, возникло еще больше путаницы.
Сказано в Торе: “Вышел первый, весь покрытый красноватыми (рыжеватыми) волосами, и назвали его — Эсав. А потом вышел его брат, рукой держась за пятку Эсава, и назвал его (Ицхак) — Яаков, а Ицхаку было шестьдесят лет…” (гл. 25, ст. 25-26).
Вышел первый… Это еще не означает, что он был зачат первым. А сам факт, что он “первым выскочил”, не говорит о скромности. Но, может, так получилось случайно?..
Но вот мы видим, что второй держит его за пятку. Ибо второй (Яаков) — первым зачат. Однако (временно) Эсав — выше. Его красноватый покров свидетельствует об активности, которая готова перейти в агрессию (красного цвета).
И назвал его (Ицхак) —Яаков. Сказано в Торе, что Эсава — назвали (многие), а Яакова назвал именно Ицхак. Потому что все (как модель народов мира) почувствовали связь с Эсавом, поняли его сущность и могли дать ему имя.
Но суть Яакова мог понять только Ицхак, поэтому он и дал ему имя.
Но зачем здесь, в той же фразе, говорится, что Ицхаку было шестьдесят лет?
Как уже много раз говорилось в наших обзорах, десятки раскрывают духовный этаж некоторой сути, выраженной единицами. Десять — этаж единицы. Шестьдесят — духовный этаж шести. Число шесть заключает в себе суть постижения Творения. Шесть объединяет в себе движение вправо, влево, вперед, назад, вверх, вниз. Во всех смыслах этих понатий.
Шестьдесят — духовный этаж всего перечисленного. Вот почему Ицхак, которому было в тот момент 60 лет (это Тора специально подчеркивает), и только он, мог понять и увидеть суть Яакова. В Яакове будут толдот Авраама и Ицхака. Это он понял на уровне, выраженном числом 60.
Но что же сказал Шем?
Один черпает силы у другого, один (кто?) служит другому (кому?). Кто же из них — старший? И почему Шем сказал — “два народа в животе твоем”?
Мы еще вернемся к этому, а пока коснемся другого вопроса.
Прочтем Тору:
“И выросли юноши, и стал Эсав человеком, знающим охоту, человеком поля. А Яаков — человеком цельным (и мягким), проводившим время в шатрах. И полюбил Ицхак Эсава — ибо об охоте говорили его (Эсава) уста, а Ривка любит Яакова” (гл. 25, ст. 27-28; дано с небольшими уточнениями в переводе).
Мы уже знаем, что произошло потом — через поколения. Яаков стал праотцем нашего народа. Эсав — прототип (модель) противостояния Яакову (то есть — народу Израиля). Знал это и Ицхак (и дал соответствующие благословения Яакову — см. гл. 28, ст. 3-4, где Ицхак открытым текстом называет Яакова наследником Авраама, который унаследует и Землю Израиля).
Что же означают слова “И полюбил Ицхак Эсава”?
Понятно, что отец любит сына. И в этом — правда, истинная глубина. Но в анализируемой фразе, как контрапункт, сказано, что Ривка любит (в настоящем времени) Яакова.
Во-первых, обратим внимание, что Ицхак “полюбил” (в прошедшем времени). Ривка “любит” — в настоящем времени.
Ицхак полюбил… Он должен был быть вместе с Эсавом, вырастить его, дать ему наставления и благословения. И все это происходило в конкретном прошлом. Но в духовном мире, то есть — всегда, в вечном настоящем времени, Ривка (и Ицхак) любят Яакова, иначе говоря, едины с ним.
Во-вторых, и это главное: основное качество Ицхака — гвура (см. начало обзора). Главное качество Ривки — хесед (см. на сайте рассказ о встрече Ривки и Элиэзера в обзоре предыдущей главы).
Эсав — знаток охоты. Он умеет уничтожать. То есть обладает качествами, которые можно направить на борьбу со злом. Борьба со злом — прямое продолжение гвуры — умения устоять. Ицхак видел в Эсаве потенциал своего продолжения (в смысле гвуры). И все как будто бы выстраивалось правильно. Яаков, цельный, с мягким характером, был как будто бы продолжением Ривки.
Более того. Эсав — человек поля, как сказано в этой же фразе. А мы уже упоминали это в конце обзора предыдущей главы: в момент, когда Ицхак встретил Ривку, он был в поле. Поле — место борьбы с надвигающейся опасностью, предвечернее время (см. на сайте обзор главы Хаей Сара). Выходит, Эсав — очень близок Ицхаку. И Ицхак “полюбил Эсава”.
Но Эсав был другим человеком. У него действительно был потенциал, который (справедливо) нравился отцу. Но Эсав, вопреки ожиданиям отца, направил его совсем на другое. Он охотился и уничтожал. Но не стремился при этом к борьбе со злом. Он хотел владеть миром.
Впрочем, благословение отца он тоже хотел получить. Ибо был человеком высочайшего духовного потенциала (недаром он — брат-близнец Яакова) и понимал, что без брахи (благословения) ему не достичь успеха (о сути брахи — см. на сайте обзор главы Лех Леха).
И он тщательно “готовился” к получению брахи.
В Торе читаем: “И было Эсаву сорок лет, и взял он в жены Иегудит, дочь Беэри-хитейца, (а также) Босмат, дочь Элона-хитейца” (гл. 26, ст. 34).
Эсав решил жениться именно в сорок лет. Потому что в сорок лет женился его отец. Настолько был близок Эсав Ицхаку. И имена его жен были подходящими. Первую звали Иегудит, что означает — “благодарение”, а в пророческом смысле — “еврейка”. Такой смысл будет иметь это имя в следующих поколениях.
Имя ее отца — тоже подходит. Беэри, от слова — беэр (колодец).
Перед той фразой, которую мы здесь привели, Тора рассказывает, сколь тщательно Ицхак охранял колодцы, вырытые его отцом Авраамом. У слова беэр есть и другое значение — изучение, разъяснение…
Эсав не забыл и Авраама. Вторую его жену звали Босмат. Это имя восходит к корню босэм — приятное благоухание. Траву с приятным благоуханием евреи используют во время Авдалы — церемонии разделения святости и будней после субботы.
Но где же тут связь с Авраамом? Вспомним: “И прошел Авраам по стране (Эрец Исраэль) до места Шхем, до Элон Морэ” (гл. 12, ст. 6). А Боснат, жена Эсава — дочь Элона.
Отметим только одну небольшую деталь: обе жены Эсава — хитеянки. Хитейцы — один из кенаанских народов, среди дочерей которых Авраам строжайше запретил Элиэзеру, своему слуге, искать невесту Ицхаку.
Последствия такого выбора жен не заставили себя долго ждать.
В Торе читаем: “И было, состарился Ицхак и притупилась острота зрения его глаз…” (гл. 27, ст. 1).
Вот чего добивался Эсав!..
Задолго до всего этого Эсав продал свое первородство за чечевичную похлебку. По сути, он и не был первенцем. Он просто “выскочил” первым. Поэтому в глазах людей считался первенцем. Но даже свое условное “превосходство” он продал. А взамен получил подкрепление — пищу (чечевичные зерна красноватого цвета).
Все получилось, как предсказывал Шем: “Один будет черпать силу у другого, и старший будет служить младшему”.
Теперь, когда острота зрения у Ицхака притупилась (следствие поведения жен Эсава — они продолжали поклоняться идолам, даже, несмотря на то, что жили рядом с Ицхаком и Ривкой), Ицхак решил дать благословение “старшему”, то есть — Эсаву. О том, что Эсав продал первородство, он не знал. Но Ривка понимала, что благословения в первую очередь, достоин Яаков.
Отсюда — понимание сложного момента в поведении Ривки и Яакова, когда он получал благословение (анализ этого момента выходит за рамки данного обзора).
Но неужели Ицхак так ошибался?
Вернемся к пророчеству Шема: “Два народа в животе твоем…”.
В животе, то есть — в материальном мире, в мире первых шести тысяч лет Творения (значит, сейчас, в наше время). Эсав и Яаков — два народа. И они не могут ужиться вместе (вспомните, как они активно двигались в утробе Ривки). Эсав будет пытаться завладеть материальным миром (охота). Но, в конце концов, все равно будет нуждаться в Яакове. От него он в конце дней будет черпать духовную силу.
Ицхак хотел дать (и дал потом — после Яакова) благословение Эсаву, смысл которого заключался в том, чтобы Эсав устоял, не уничтожил себя, дожил до того времени, когда Истина шатров Яакова “просветлит” весь мир, и, несмотря на то, что на Эсаве —красноватый волосяной покров, проникнет и в его душу.
И тогда — в конце дней — потомки Эсава, сыны человечества, придут в Иерусалим, чтобы услышать и усвоить Слово Всевышнего, Его Тору. А в Иерусалиме в это время уже будут жить (и ждать остальных) потомки Яакова.
И тогда сбудутся все благословения Ицхака, которые он (по справедливости) хотел дать.
Рав Элиягу Эссас