Статьи

Жизнь Учителя — как песня! Поэтому нам хочется, чтобы сегодня в память о Нем звучали поэтические строки. Их автор — Мордехай Скляр, который считает себя учеником рава Ицхака, удостоился хупы под руководством Рава в его квартире на Санедрии… Автор поэтических книг и рассказов.

РАВ ИЦХАК

(Из книги  «В окно спешит рассвет»)

Наш разговор подходит к высшей точке,

И я, в груди волненье поборов,

Листочком нежным из набухшей почки

Тянулся к свету неземных миров.

Наш бренный мир обмана и разврата,

Ты сгинул бы, как наследивший Сдом.

Но праведника песня виновата,

Что наказанье держат на потом.

А праведник любил людей безмерно

И словом Книги крепко дорожил.

И жил с надеждой, по-еврейски, верно.

Солдат Творца без устали служил.

Но вот приказ: «Назначить генералом,

И армию надёжную собрать!»

Отбросив всё, не опоздал с началом

Учить евреев и не унывать.

Всё тот же Асаэль, посланник Б-га,

Достойно оценив духовный взлёт,

Сказал нам просто: «Есть одна дорога,

Которая вас к цели приведёт.

«Санедрия», квартал Йерусалима,

Дороги поворот, невзрачный блок…

В простой квартире нам неутомимо

Рав Ицхак Зильбер свой даёт урок.

От правды слова робкую слезинку

Я уронил из покрасневших глаз.

Живую, неподдельную картинку

Как будто снова вижу в первый раз:

Одежды скромный вид и кротость нрава,

Тон мягкой речи, льющейся в сердца,

Таким я вспоминаю часто Рава,

Наставника. Учителя. Отца!

Нас не пугала всякая погода:

Жара и ветер, ливень и хамсин.

«А вот и эти двое из Ашдода!»

Встречал нас Рав, как будто пригласил.

На первый взгляд казался одиноким,

Но сердце подымая к облакам,

Уроки посвящая вечным строкам,

Он с нами шёл по странам и векам.

Живое слово обжигало разум,

И оседало в жаждущих сердцах…

Давал он волю сокровенным фразам –

Запрятанным сокровищам в ларцах.

Он мчался, чтоб любовь раздать йешивам,

Свет Книги нёс в еврейские дома.

И настоящим был, а не фальшивым.

И урожай ссыпали в закрома.

Мы – зёрнышки большого урожая,

И в благодатной почве нас храня,

И силы, и заслуги умножая,

Рав жил для всех, казалось – для меня!

Не паханной и благодатной новью

Мы шли вперёд, не делая круги…

Рав обогрел мою семью любовью,

Спасённой жизни первые шаги.

                                                            «ДОР РЕВИИ»

 

Учитель и наставник наших дней,

Рав Ицхак Зильбер, «уходил» от нас.

Восьмое ава. Время сжав плотней,

Друзей собрали в этот звёздный час.

Мы вышли в ночь, чтоб Рава проводить

В последний путь. Отряд учеников.

(Смог Ангел злой немного навредить,

И захромал наш праотец Яаков).

И Рав держался до последних сил.

Но боль его прикинулась бедой…

Роняем слёзы у святых могил,

Спасая души чистою водой.

Торы колодцы (праотец Ицхак их

В древности без устали копал…)

Любовь и боль, как будто сжав в кулак,

Рав Ицхак Зильбер всех оберегал.

Ашдод, Бней-Брак, святой Йерусалим,

Бейт-Шемеш, Петах-Тиква и Бейтар.

Ваш путь вперёд, в рассвет – неутомим,

И песни в исполнении гитар.

Бери, мой друг, походный инструмент,

Не жить без песни, распрями плечо.

Стихи готовы – радостный момент,

Ты чувствуешь: на сердце горячо!

И музыка небесная звучит

И созывает братьев во дворцы.

И радио от радости кричит.

И весть несут счастливые гонцы.

Свободы месяц. Юбилейный год.

«Дор Ревии». Навстречу звёздам шаг.

Ночное небо. Звёздный хоровод.

И над Стеной столицы взвился флаг!

Мы мужество взрастили на полях,

Пусть благодатный дождь стучит в окно…

Есть скатерть-самобранка на столах.

Рекою льётся старое вино.

А за плечами вехи сотен лет

Страданий, крови и солёных слёз.

Но враг бежит. В окно спешит рассвет!

И рухнет мир страстей и глупых грёз.

И «вечный бой», (но не при чём здесь Блок),

Застыл на срезе двадцать первый век.

Наш счёт иной, мы извлекли урок:

Итог изгнанья – новый человек.

То наши дети – праведный залог.

Надежда начинает долгий день…

Я постарался сделать всё, что мог.

Живёт добро, и уплывает тень.

Пиши рука, и голос мой звучи!

(Я ничего не смог бы сделать сам).

Спасибо обжигающей любви

И распростёртым гордо Небесам!

Спешит пророк – встречайте же гостей!

Творения задуманный венец.

Послушных и восторженных детей

Так долго ждал заботливый Отец.

БЕССМЕРТИЕ

Раву Ицхаку Зильберу

Девятый день трагического ава,

Застыли удивлённо Небеса.

И замолкали рядом: слева, справа

Моих друзей родные голоса.

Санг̃едрия «чернела» и «белела»,

А я пытался боль перехитрить…

Не верил, что безжизненное тело

Уже не мост, а рвущаяся нить…

Рыдали души, стёганные ветром,

Смывая пыль дождём солёных слёз.

Рав «уходил» задумчивым рассветом

От наших дум и от наивных грёз.

А рядом квартиранткой кочевала

Разбуженная криками молва…

И не теряясь, плечи расправляло

Шальное племя баалей тшува:

Пышнобородых, стриженых, пейсатых,

Тех преданных его учеников,

Очкастых и картавых, и носатых.

Еврейских мам изнеженных сынков.

Изнеженность Рав бережно исправил.

И армию героев снарядил.

Шестьсот тринадцать мудрых, строгих правил

Он исполнять солдат своих учил.

Простые незабвенные уроки

Услужливая память сохранит,

И пробуждает в сердце эти строки,

И голос Рава будто говорит:

«Я на уроке и молитве с вами,

И у Стены в ликующей толпе.

Еврейство укрепляется делами,

Не спотыкайтесь на крутой тропе.

Пусть не пугает праведных дорога,

Петляющая средь житейских гор.

И потерпеть осталось вам немного,

И вечность позовёт вас на простор.

Бессмертие – реальность, не загадка,

Обрадует уставшие сердца…

Но в мире, сотворённом для порядка,

Вы чашу не испили до конца.

И в радости мы горечь разбавляем

Искристым, освежающим вином.

Спешит суббота, пью за вас лехаим.

Мы снова рядом за большим столом!»