Статьи

(Чтобы облегчить восприятие материала решил опубликовать лекцию по частям)

Часть первая

В «Поучениях отцов «, которые мы учим  в летнее время написано о «короне»: «... рабби Цадок говорил: «не делай из них (слов Торы) корону, чтобы возвыситься с их помощью, и мотыгу, чтобы копать ими». Так говорил и Гилель: «кто пользуется короной — исчезнет», отсюда следует, что всякий, использующий слова Торы для личной выгоды, лишает себя жизни в мире.(Пиркей авот, 4:7). И здесь имеется в виду наше желание и стремление учить Тору, вернее цель учебы. И мудрецы, которые знают, к чему может привести учеба не во Имя Небес, (классический пример — трагическая судьба Элиши бен Абуя (Ахера), категорически предупреждают: учитесь бескорыстно.  И тогда к этому приложится и возможность учебы без материальных и моральных трудностей, и наслаждение вкусом учебы! И еще об одной «короне» в этом же разделе: «Рабби Шимон говорил: «есть три короны: корона учения, корона священнослужения и корона царствования; но корона доброго имени возвышается над ними» ( 4:13). Что имел в виду великий рабби Шимон бар Йохай, чью очередную годовщину смерти мы вскоре будем отмечать? Не трудно разглядеть в мишне явное «противоречие»: говорится о трех коронах… и вдруг — четвертая — «доброго имени»! Разберемся поначалу с тремя. По простому пониманию речь идет о мудрых  прилежных учениках, которые своими знаниями очень отличаются от всех других евреев, и поэтому удостаиваются короны Торы. (Её обладателями могут стать также геры и мамзеры). Корона священства символизирует Храмовую службу и обретается только прямыми потомками Аарона-первосвященника. Корона царства — символ царской власти — наследие потомков царя Давида! Осталась корона «доброго имени». Почему она четвертая, и почему «корона» ? Потому что, истинный обладатель первых трех — тот, кто владеет «добрым именем»! И она венчает и мудреца, и священнослужителя, и царя. Более того, на мой взгляд, лишь она она котируется в мире Истины! Учит нас рабби Шимон стремиться к нравственному совершенствованию и положительным чертам характера, быть требовательным к себе и снисходительными к другим, миролюбию, скромности, быть радостными и довольными своей участью, чтобы увенчать себя добрым именем. От Лаг ба-Омера до Шавуота — рукой подать.   В Шавуот мы читаем «Свиток Рут«. И в той книге ТАНАХА есть намек на «корону доброго имени». Совсем под другим углом зрения это рассматривается в книге «От моря Суф — до Машиаха«. Я продолжаю работу над вторым изданием книги. У каждого героя «Свитка Рут» своя судьба и свое служение. Подробно говорится о всех. Причем, удалось с Б-жьей помощью, сказать о каждом очень положительно — в разрез с крепко устоявшимся к ним отношению комментаторов. Их объединяет неизмеримое самопожертвование в служении Истине. И оно заключается в том, что их имена становятся «негативными» — до Машиаха. Думаю, что они это понимали, но, все-таки, выбрали тот путь служения, который привел к созданию у евреев и царского рода, и рода Машиаха! Именно он подтвердит то, о чем мы удостоились сказать уже сегодня, до его прихода. Обсудить это с вами можно разве, что в ночь Шавуота, когда есть много времени на учебу. Поэтому, в рамках данной лекции скажем только об Элимелехе, Так как он первым назван в «Свитке Рут», и о нем больше всего комментариев…

История семьи Элимелеха из Бейт-Лехема Йег̃удейского волнует меня уже ни один год, и началось это с того, что мои знания столкнулись с информацией, за которой стоят имена больших мудрецов, комментаторов ТаНаХа, и которая тоже стала знанием, однако вызвала бурю противоречивых чувств уже при прочтении первых стихов «Свитка Рут» и комментариев к ним:

1. «И было в дни суда судей: «И был голод на земле (Исроэля), и ушел муж из Бейт-Лехема (в) Йег̃уде пожить на полях Моава, он и жена его, и два сына»

2. «А имя того мужа ‒ Элимелех, а имя его жены ‒ Нооми, а имя двух сыновей ‒ Махлон и Кильон, эфратяне, из Бейт-Лехема (в) Йег̃уде. И пришли на поля Моава и пребывали там”.

И ушел муж ‒ Он был большим богачом и главой поколения, но ушел из Земли Исроэля на чужбину из-за своей скупости: он не хотел давать свой хлеб бедным, приходящим к нему. За это и был наказан. Раши (Рут Раба, 1:4).

А имя того мужа ‒ Выясняется, что муж был именит, и не он один, но также и жена, и сыновья. И в этом, с одной стороны, кроется причина его ухода: он опасался, что именно у него голодающие будут просить пропитание. А с другой стороны, здесь и причина кары, постигшей его: ведь он, будучи великим человеком, своим уходом поверг в отчаяние сынов Исроэля, и к тому же поступок его был святотатством (Мальбим).

Прежде всего, эти два классических комментария Раши и Мальбима на первые стихи «Свитка Рут» не противоречат друг другу, хотя и были записаны с промежутком в восемь столетий. А это красноречиво свидетельствует, что взгляд на Элимелеха, как на беглеца от ответственности за судьбу еврейского народа по причине скупости и страха за свое состояние, сформировался в глубине прошлых веков и устоялся до наших дней. А если взять в расчет, что Раши ссылается  на мидраш “Рут раба”, то это еще 5-6 столетий  вглубь веков. Источником для “Рут Раба”, в свою очередь, послужил Йерушалаймский Талмуд, который старше Мидраша на  100 — 150 лет. Отсюда и корни комментариев поступка Элимелеха…

Когда я впервые это выучил, у меня не было ни вопросов, ни сомнений. Но со временем, при более тщательном изучении «Свитка Рут», и особенно того, что касалось «беглеца из Бейт-Лехема», вдруг, однажды отчетливо осознал: классические комментарии вызывают у меня противоречивое чувство, с которым все труднее уживаться. Пришло время, и я признался себе: у меня нет ответа на вопрос: «Почему мидраш «Рут Раба», Раши, Мальбим и другие традиционные комментаторы Писания, в том числе и наши современники, называют Элимелеха из Бейт-Лехема Йег̃удейского беглецом, скупцом, стяжателем… «капитаном, первым бегущем с тонущего корабля» (р. Ш. Грилюс)?

Многим позже я познакомился с комментариями гаона из Вильно, который так же оценивает поступок Элимелеха. Объясняя стих «Свитка Рут»: «И пришли они на поля Моавитские, и были там», —  он пишет: «Единственная причина их ухода из Земли Исроэля — это скупость в отношении бедных (выделено мною — Й.С). И поэтому они ушли к моавитянам, которые также отличались скаредностью, как сказано (Дварим, 23:5): «За то, что не встретили они вас с хлебом и водою на пути, когда вы вышли из Мицраима». Хоть вначале они и были чужаками, и не совсем походили своей натурой на моавитян, но после того как они туда прибыли, они стали подобны моавитянам».

Захотелось понять почему мудрец из Вильно поддерживает классические комментарии и только им определяет «право на жизнь». Отсюда все последующие рассуждения. 

Пытаясь осознать «бегство» Элимелеха, я еще больше запутался…

Итак, с одной стороны заповедь о милосердии из Торы и Талмудические пояснения мудрецов как ее исполнить, а также с жизненными примерами достойнейшего ее исполнения, а с другой – уход Элимелеха… и очень трудно и понять и объяснить, как такой величайший мудрец, унаследовавший высокие моральные качества от самого Йег̃уды – сына Якова-авину, Переца бен Йег̃уды, Нахшона бен Аминадава, и, безусловно, развив их в себе, в продолжение своей долгой, праведной жизни, глава поколения (народ на такую величину просто так не поднимает) смог «заземлиться» на материальном?

Я понимал, что, руководствуясь лишь эмоциями, в этом не разобраться, но перед тем, как начать свое исследование, твердо решил в одном вопросе определиться окончательно, а именно: все, что сказано нашими мудрецами об Элимелехе, я принимаю, безо всякого сомнения, без стремления что-то зачеркнуть, оспорить, доказать обратное… а лишь с единственной целью посмотреть (насколько это будет допущено Свыше) на ситуацию под другим углом зрения…

Уже с первых строк «Свиток Рут» сообщает нам три важные вещи:

1) История эта случилась в дни Суда Судей.

2) Был голод в стране.

3) Еврей по имени Элимелех с женой Нооми, сыновьями Махлоном и Кильоном уходят из Бейт-Лехема, что в Йег̃уде, в Моав.

Для того, чтобы осознать значимость первого стиха “Свитка Рут”, на которую намекает автор, пророк Шмуэль, обратимся к комментариям на его начало: “И было в дни суда судей…” 

Есть два комментария на эти строки. Первый — по пшату. То есть, что речь идет об эпохе Судей, которые руководили (“правили” — в пер. под ред. Йосифона) еврейским народом в первые несколько сот лет после завоевания Эрец Исроэль. 

Второй — “когда судили судей”.

Интересно, что некоторые русскоязычные лекторы игнорируют первый комментарий, “как ошибку переводчиков” — “правили”, и вообще его зачеркивают!

Комментарии на мидраш ”Рут раба” приводят оба мнения:

“В оригинале шфот га-шофтим — суждение судей, что можно понять и как “когда судили судьи “, и как “когда судили судей”. Согласно другому мнению, поскольку и так понятно, что делают судьи, выражение  “когда судили судьи” является избыточным и намекает на дополнительное значение, что они судили неправедно (Яфе анаф)”.

Если опустить первый комментарий, то станет непонятно о каких судьях идет речь, когда их судили, не соглашаясь с приговором?

А если опустить второй, то останемся без важной характеристики периода правления Судей:

Поэтому, есть мудрецы (чуть позже приведем, как пример, Мальбима), которые объединяют оба мнения. Добавим еще одно такое понимание.

Пророк Шмуэль уже в начале“Свитка Рут”сообщает, что описанные события происходят в период правления Судей (первый комментарий). И это было такое время, когда у Судьи-руководителя возникли проблемы с народом (судили судей!), до такой степени неразрешенные, что завершились кровопролитием (Ифтах и колено Эфраима)!

Отсюда очень важный вывод, который расширяет понимание замысла автора “Свитка Рут”: Пророк Шмуэль намекает на связь и зависимость происходящего: правление Судей (Ифтах-гилади) — голод в Стране — уход Элимелеха в Моав.

Поэтому, завязка сюжета этой бейт-лехемской истории состоится в правление Ифтаха, то есть, еще до ухода руководителя поколения во враждебную страну. Попробуем это доказать:  

     Именно первый комментарий помогает нам определиться с хронологическими  рамками “Свитка Рут”.

   В течение почти четырехсот лет со времени завоевания Эрец Исроэль под руководством Йег̃ошуа бин Нуна – до первого еврейского царя Шауля, во главе народа стояли пятнадцать Судей (если не считать отдельно от Дворы, Барака бен Авиноама).

 Есть комментарии, связывающие события, описанные в «Свитке Рут» с правлением разных Судей.

Сообщает нам книга «Меам лоэз»: «Спросили мудрецы: Кто были Судьями? Рав сказал: «Барак и Двора». Рабби Йег̃ошуа бен Леви: «Шамгар и Эуд…»

Раши в своем комментарии предлагает еще одну, пожалуй, общепринятую версию: «…а было это в дни Судьи Ивцана, как сказали наши мудрецы: Ивцан – это Боаз» (Талмуд, Бава Батра, 91А).

Источник этой информации ‒ «Книга Судей», в которой написано: «И судил Ифтах Исроэль шесть лет, и умер Ифтах (сын) Гилада и был погребен в городах Гилада. И судил после него Исроэля Ивцан из Бейт-Лехема… И судил он Исроэль семь лет. И умер Ивцан, и был погребен в Бейт-Лехеме». («Книга Судей», 12:7-10).

«Свиток Рут», как бы, не заостряет наше внимание на том, чьё правление было во время ухода Элимелеха из Бейт-Лехема, поэтому и  воспринимаются эти события, как любой другой период Эпохи Судей, через которую красной нитью проходит идея спасения еврейского народа от руки их разорителей.

Воплотителями этой идеи стали все Судьи Исроэля, и это было общим для них. Правда, одни судьи спасали мечом во время войн с внешними врагами, окрепшими, по допущению Свыше, на дрожжах нашей еврейской греховности, а другие – от внутренних проблем. Одна из них – эпохальная – проходит через весь многовековой период правления Судей, а именно: «Горе поколению, которое судит своих судей…»

Мальбим в своем комментарии на стих (12:25) «Книги Судей»: «В те дни не было царя в Исроэле, каждый делал, что правильно в его глазах», ‒ пишет: «Не было тогда единого судьи всего Исроэля, который правил бы народом, но судей было много, и судьей мог быть каждый желающий почета, и поэтому не было в народе страха перед судьей, как сказано (Авот 3:2): «Если бы не страх перед властью, люди живьем глотали бы друг друга».

Отмечает «Меам лоэз»: «…в дни суда судей – בימי שפט השפטים – бимей шфот ашофтим написано с опущенным «вавом», и тогда можно, переставив буквы, прочесть – «мишпат шофтим» – суд; т.е. за то, что они игнорировали своих судей, сами попали под Суд Небес и были наказаны голодом. Насколько тяжело было это наказание, ‒ свидетельствует мидраш «Рут Раба»: Десять раз голод пришел в мир:

1. Во времена Адама;

2. Во времена Лемеха;

3. Во времена Авраама-авину;

4. Во времена Ицхака-авину;

5. Во времена Яакова-авину;

6. Во времена пророка Элияг̃у;

7. Во времена пророка Элиши;

8. Во времена царя Давида;

9. Во времена Суда Судей;

10. “Что время от времени возвращается в мир”

“А один (кроме этих десяти) — в будущем” (Берешит раба, 25:3). Хотя в это время будут и настоящие голод и засуха, людям еще больше будет не хватать слов Всевышнего (Анаф Йосеф на Берешит раба, 25:3).

Как видим, что испытание этого поколения, помимо жесточайшего ограничения в продовольствии, усугубилось тем, что голод был на Тору и на заповеди, которые они оставили, сосредоточившись на решении материальных проблем, связанных с освоением Земли, и противостоянием внешним врагам. И также, по причине этого пришел на них голод. Поясняет «Меам лоэз»: «Тора называется хлебом, как сказано в Мишлей: «…идите ешьте хлеб мой…» (Мишлей, 9:5); поскольку оставили Тору, что называется Хлебом, пришел на них голод» («Меам лоэз»).

В комментариях на четвертый стих «Свитка Рут» «и был голод в Стране», находим следующее: «За что наказан Элимелех? – За то, разбил сердца сыновей Исроэля, так как они надеялись на него, как на спасителя, в том числе и от голода, если случится!

Для объяснения поступка бейт-лехемского богача, самого состоятельного в том поколении, мидраш “Рут Раба” приводит следующую притчу:

 “Это подобно богачу (в оригинале — бульятин от греческого — “член городского совета”, “сенатор”. Здесь имеется в виду “богач”, см. Гитин,37а.), который жил в некой области и ее жители полагали, что если придут засушливые годы, он сможет прокормить область в течение десяти лет! А когда пришел засушливый год, вышла его рабыня и стала толкаться  на хлебном рынке с коробом в руке ( то есть амбары богача опустели, и он вынужден был покупать хлеб на обычном рынке).

И говорили жители области: “Тот, в ком мы были уверены, что, если придет засуха,, он сможет кормить нас десять лет, — и вот его рабыня стоит на рынке, и короб ее в руке ее!”

Так и Элимелех был из больших людей в Земле Исроэля, и из кормильцев того поколения, а когда настали голодные годы,сказал: “Ныне весь Исроэль столпится у моих дверей, этот со своим коробом, и тот со своим коробом”.

(Что он сделал?) Встал и убежал от них, как сказано: “И ушел человек” (слово “человек” здесь толкуется как ”значительный человек”).

Доказательством того, что притча, на мой взгляд, имеет отношение к Элимелеху — в том, что в ней называются десять лет голода, которыми жители области отмеряют возможности “своего богача” их кормить в голодные годы.

С наступлением голода в Эрец Исроэль евреи, вместо того, чтобы сделать тшуву, и попытаться отменить наказание Небес, не пытаются загладить свою вину молитвами и добрыми делами, так как еще не взошла звезда нового спасителя – судьи Ивцана ‒ Боаза, способного повернуть к тшуве их сердца и сменить Справедливый гнев Небес на Б-жественное Милосердие…

И еще одна важная деталь: как уже сказано, сыновья Исроэля не устремляют свой покаянный взор в Небо, а ищут объект спасения на земле, предположив, что одному из самых богатых, знатных, проверенных – Элимелеху из Бейт-Лехема в Йег̃уде ‒ суждено стать их спасителем. И это ‒ не просто заблуждение, а грех ‒ («Проклят надеющийся на человека») (Йирмеяг̃у, 17) ‒ не остающийся безнаказанным.

 И подобно тому, как в притче, жители некой области говорят о “десяти годах”, так  и десять лет, которыми евреи, по логике вещей, отмеривают материальные возможности Элимелеха в поддержке всей страны продовольствием, по принципу «мера за меру», возвращаются к ним десятью годами голода, так как «приговор глупцу подписывают его уста». И доказательство этому находим в «Свитке Рут», в том же, четвертом стихе: «… и жили они там около десяти лет». Напрашивается вопрос. В мидраше говорится десять лет, а в «Свитке Рут» – «около десяти лет»… Это равенство с натяжкой?!

Безусловно, в Писании «лишних» слов не бывает… И это «около» свидетельствует о том, что Элимелех ушел от них не сразу: голод действительно был десять лет – один к одному, но какое-то время, скорее всего очень непродолжительное, с его начала семья Элимелеха еще оставалась в Бейт-Лехеме… Отсюда «около десяти лет» – это десять лет минус отрезок времени до его ухода в Моав.

Итак, как уже было отмечено, авторитет, знатность, богатство, мудрость, высокие моральные качества Элимелеха порождают в народе самодовольное упование на его возможности, которое отодвигает на второй план Хозяина Мира и трепетное, неугасаемое чувство благодарной любви к Нему… а значит тшува, как единственное средство покаяния, исправления и спасения невозможна, пока Элимелех с ними, пока он еще не отвернулся от них окончательно и бесповоротно…

Прежде, чем перейти к следующей теме исследования, отмечу, что голод, о котором было уже достаточно много сказано, является также важной сюжетной деталью в Небесном сценарии этой непростой житейской истории, но об этом чуть позже, так же, как и об отрезке в десять лет, уже не однажды упомянутом…

 Классические комментарии представляют нам Элимелеха, как беглеца, спасающего свое достояние от голодающих земляков, а современные, как уже было сказано, образно добавляют: «Капитан, первый убегающий с тонущего корабля…» (р. Ш. Грилюс).

Именно через эту образную интерпретацию поступка Элимелеха, Свыше спустили мне удивительную догадку и помогли образовать ее в не совсем обычную версию.

Итак, в данном сравнении весь смысловой упор на слове «капитан», который разрушает основы морского братства, установленные корабельным законом этических отношений, отнимающем у капитана, ответственного за судьбу и экипажа, и пассажиров, право первым оставить гибнущее судно, спасая свою жизнь. И поскольку, Элимелех ‒ один из великих руководителей своего поколения ‒ в год истребительного голода уходит из Бейт-Лехема в Моав «равнодушно и эгоистично», его и сравнивают с таким «горе-капитаном»; и это сравнение логично, бесспорно и доказуемо классическими комментариями. Однако, Небу было угодно, чтобы я обратил внимание на «тонущий корабль», который капитан покидает…

(продолжение следует)