Статьи

Одна из важных тем главы «Хаей Сара» — женитьба Ицхака.

Ей предшествуют поиски подходящей пары для сына Авраама.

Мидраш углубляет слова Торы о поручении Элиэзеру, слуге Авраама-авину, , найти жену его сыну Ицхаку:

«После десятого испытания Авраам решил найти Ицхаку жену, рассудив, что, если бы сын (не дай Б-г!) был принесен в жертву на горе Мориа, он бы погиб бездетным. Сначала Авраам подумывал о том, чтобы дать ему в жены кого-нибудь из праведных дочерей своих верных учеников — Анера, Эшкола или Мамре. Но Всевышний объявил Аврааму, что супруга Ицхака должна происходить из родственников Авраама.

Откладывать поиски жены для Ицхака было нельзя. Авраам был уже стар и чувствовал, что конец его может придти скоро. Поэтому он призвал своего слугу Элиэзера и сказал: «Поклянись мне, что не возьмешь жену моему сыну ни из канаанцев, ни из семи народов, обитающих в этой стране, ни даже из праведных дочерей Анера, Эшкола или Мамре. О местных народах Тора повелит: «Разгроми их!» (Дварим 20:17). Поэтому отправляйся в Харан и поищи жену Ицхаку среди моих родственников. Они, правда, тоже идолопоклонники, но способны к благочестию и раскаянию, чтобы признать власть Творца».

Комментируя это наставление своему верному слуге, книга «Зоар» приводит высказывания рабби Хии»

«Смотри, Авраам остерегался смешения с женщинами мира. И не желал приближаться к народам-идолопоклонникам, потому что их женщины делают людей, находящихся в их окружении и своих мужей нечистыми. Авраам был мудр, он знал корень зла, откуда выходят и бродят духи нечистоты в мире, и поэтому заклял Элиэзера, чтобы тот не взял жену его сыну из других народов.

Добавляет Бааль Сулам:

«Здесь высказана глубокая мысль. Коллективная душа других народов является ангелом этих народов, а ангелы других народов — это идолы, поэтому женщина нееврейка — дочь идола. И тот, кто связан с ней, служит идолу, а значит, является идолопоклонником.

Авраам видел в этом корень нечистоты, поэтому очень опасался взять сыну жену из других народов!»

Наш учитель, рав Ицхак Зильбер (זצל), отмечал не однажды насколько пагубно для еврея жениться на женщине из других народов:

«В шестьдесят втором году мы с сыном Бен-ционом побывали в Самарканде, где жил мой старый знакомый реб Яаков Барашанский. Был он родом из Минска, и я решил — пойду к нему. Возьму Бенциона в свидетели и выясню наконец, что в этой истории правда, а что — нет. Я знал, что этот чистосердечный человек ни разу в жизни не сказал неправды.

Я попросил реб Яакова:

—    Если вам что-нибудь известно о могиле Седер а-дорот, расскажите мне, пожалуйста. Но только то, в чем у вас нет никаких сомнений.

Реб Яаков ответил, что он хорошо знает историю с могилой Седер а-дорот:

—    У нас во дворе жил еврей, работавший на кладбище. Он был женат на нееврейке, так что можно себе представить, что он был за еврей. Но после истории с этой могилой он стал надевать тфилин каждый день.

Поясню. Смешанный брак у евреев — дело очень серьезное. Смешанный брак — это характеристика. Сразу понятно, на чем человек стоит, выполняет свое назначение или отошел от него. Наш путь, наша судьба — это Тора. Если еврейская пара, не дай Б-г, не соблюдает заповедей, есть надежда, что дети раскаются. А здесь —  полное растворение.

В тридцатые годы ”просвещенные” евреи, упиваясь ”равноправием”, стали бросать своих еврейских жен ради неевреек, но в таком городе, как Минск, смешанные браки у евреев были еще редкостью. Так что человек, о котором говорил реб Яаков, был, как видно, пионером в этом деле»…

«… Однажды в Песах мы с отцом навестили знакомого. Увидев моего бородатого отца, пятнадцатилетний сын хозяина дома демонстративно извлек из кухонного ящика кусок хлеба (в Песах хлеб категорически запрещен) и сел за стол.

А недавно, с год назад, он сидел здесь, в Израиле, за столом у меня. И не полчаса, и не час. Приехал из Казани в Иерусалим, разыскал меня. Женат на еврейке. ( выделено мною — Й. С.) Чего он хотел? Хотел безвозмездно отдать Израилю свое крупное техническое изобретение. Что и сделал…»

ЕВРЕЙСКАЯ СВАДЬБА

Помню военную свадьбу двух верующих людей. Женились бывший польский ешиботник, арестованный как шпион и незадолго до свадьбы вышедший из заключения, и немолодая — лет тридцати семи-восьми — женщина из Казани.

Вы спросите, причем тут возраст невесты и почему я так ”неделикатно” его подчеркиваю? Потому что проблема брака была в Казани страшнейшая проблема! Во всяком случае, все то время, что я там жил (в Ташкенте, где я потом оказался, было не так: там только бухарских евреев было пятьдесят тысяч). Проблема вообще для евреев, не только для религиозных. Трудно было найти пару — мало было в городе евреев. Парни даже из самых религиозных семей женились на нееврейках. Я знаю сотни таких браков. Некоторые пытались искать в Москве, но не всем это было доступно.

Был у нас в городе еврей по фамилии Вигалок. Немолодой, больной человек. Его дочь все-таки нашла еврея. Ой, как он танцевал, как он танцевал на свадьбе! А спустя неделю умер. И сказал перед смертью: ”Я умираю, но я спокоен за будущее!”

Что много говорить! Это было очень нелегко — найти пару. И если девушка выходила за еврея, это был особый случай и особые танцы.״.

Потому и подчеркиваю, сколько лет было невесте. Много лет она ждала :и искала,, и вот наконец встретила!

Перед, свадьбой, как известно, невеста должна окунуться в миквэ. А.миквэ — только в Москве. Восемьсот километров, сутки пути, без командировочного удостоверения не проедешь (по законам военного времени).

Пошел я к одной женщине ־ заместителю директора большого завода, чьей дочери я давал уроки математики. Человек она была боевой, отношения у нас были открытые, можно было говорить прямо: ”Нужна ״липовая” командировка в Москву. Можете выдать?” Она выдала. (Сами понимаете, риск был нешуточный.)

Невеста поехала в Москву. При проверке документов в поезде дотошный энкаведист в штатском обнаружил, что командировка фальшивая. Можно было не сомневаться ־ нам конец! Всем нам: и невесте, и замдиректора, выдавшей командировку, и мне. И тут произошло чудо: женщина заплакала — и он ее пропустил! Она добралась до Москвы, окунулась в миквэ и вернулась.

Однако пережитое потрясение так подействовало на женщину, что миквэ оказалась недействительной. Снова пришлось искать ’ ^,командировку”…

На этот раз невеста доехала благополучно. Свадьба состоялась».

» … В этот вечер я читал ”слихот” (покаянные молитвы перед Рош-а־Шана — Новым годом) так сосредоточенно, как, может, молился раз в жизни — когда в Столбищах сбился с дороги и замерзал. Меня не покидала мысль, что Б-г укажет мне путь.

И я опять увидел, что есть Тот, Кто слышит молитву. Кончил я молиться, вышел на улицу 1 и встретил Кольку-нарядчика. Нарядчик — это человек, который направляет на работу. Я говорю:

—    Слушай, Коля! Ты видишь, с бревнами у меня не получается. Я хочу другую работу.

Он спрашивает:

—    Какую?

А Лукацкий меня уже научил, что просить.

Кстати, о Лукацком. Старый коммунист из Одессы, он оставил семью, поехал в деревню, где никак не удавалось добиться ”сплошной коллективизации” (Сталин сгонял крестьян в колхозы, а они как могли сопротивлялись), три года там провел — и все для того, чтобы довести район до нужной кондиции. Не видел и не понимал человек, что делает. Большой грех взял на душу!

Сел он за какую-то финансовую ерунду — он был директором типографии. Он и в лагере был такой же: хлебом не корми — дай поговорить о марксизме-ленинизме!

В лагере мы сблизились и продолжали встречаться и на воле. Я жалел его жену: она тяжело переживала, что сын женился на русской и внуки у нее — неевреи. Тихий, покладистый парень, сын ее любил детей, дорожил семьей — что тут поделаешь? А я сказал: ”Ничего, уладится”. И вдруг — ни с того, ни с сего — жена Лукацкого-младшего взбрыкнула и потребовала развода. Вторым браком парень женился на еврейке. Осуществилось мое благословение. А Семен Семенович, выйдя из лагеря, уже зажигал ханукальные свечи и стал немножко выполнять мицвот!

(Из книги «Чтобы ты остался евреем«).